Прекрасные песни в исполнении Георга Отса могли это объяснить лишь отчасти. Что-то было в этом фильме ещё.
Романтика, без которой в определённом возрасте трудно обходиться практически всем, а натурам, более остро ощущающим мир, особенно? Да, фильм был романтический – но не только. Его жутко положительный герой, неустанно демонстрирующий своё благородство, отвагу и прочие высокие достоинства, был, несмотря на всё это, живой. С ног до головы прекрасная героиня умела не только эффектно выглядеть на фоне горящего костра, украсив роскошные золотые волосы веточкой рябины, но и смеяться, и кокетничать.
А та потрясающе красивая сцена в харчевне, где они едят какую-то дичь! Когда Агнес не сразу берёт вертел, Габриэль держит его перед ней на весу одной рукой… и они так друг на друга при этом смотрят…
Лора забыла обо всём на свете, бережно перелистывая страницы книги. Разумеется, многое там было не так, как в фильме, и впечатление оставалось не то, но она почему-то всё равно испытывала чувство глубокой благодарности и к Эдуарду Борнхёэ, и к его роману, и даже к самому этому старинному зданию, хранящему несметные сокровища крупнейшей в области библиотеки.
Она не дочитала книгу и спустилась по широкой лестнице к выходу с ощущением праздника, который на сегодня закончился, но снова ждет её завтра.
На троллейбусной остановке на Лору несколько минут поглядывал высокий молодой бородач с весёлыми чёрными глазами. Потом он подошёл и улыбнулся:
– Здравствуйте. Вы меня не помните?
Лора была убеждена, что всех мужиков, которые пытаются познакомиться на улице, необходимо сразу же отшивать, особенно красивых, а этот был действительно очень хорош: высокий рост, горячие смеющиеся глаза, в лице – что-то непонятно волнующее…
– Нет, не припоминаю, – сказала она холодно и демонстративно отвернулась.
– Извините, – слегка обескураженно пробормотал бородач и отошёл.
В троллейбусе народу было немного, они оба стояли на задней площадке, и Лора видела, что он время от времени незаметно косится в её сторону. Перед светофором троллейбус вдруг резко затормозил, и её шарахнуло прямёхонько в объятия бородача. Уткнувшись носом в его шарф – длинный, пёстро-голубой, ручной вязки, – Лора наконец вспомнила, где его видела. Отцепившись, она пробормотала: «Извините» – и прошла вперёд.
Они встретились прошлой осенью, в полутёмном вагоне проходного казанского поезда. Университетский стройотряд загрузился в их вагон поздно вечером, где-то в двенадцатом часу. Лора уже дремала, свернувшись в клубок на жёсткой полке, – им не дали ни матрасов, ни одеял, вообще ничего, – но от приглушённого гомона открыла глаза. Девицы из её группы тоже проснулись и с интересом наблюдали в основном за молодым руководителем стройотряда – насколько он красив, они отлично сумели разглядеть и при убогом ночном освещении.
Он прошёл мимо них, едва не задевая головой потолок, туда и обратно несколько раз – места у его студентов были в разных