– Эльф сказала, что всем им – Дину, Гриффу и ей самой – нравится «Утопия-авеню». Так что дело сделано.
– «Утопия-авеню» лучше, чем «Есть выход», – говорит Бетани Дрю, входя в кабинет. – Намного лучше. – Она рассматривает фотографии на столе. – Боже мой, какие великолепные снимки!
– Это те, которые мне нравятся, – говорит Мекка.
Левон никак не успокоится:
– «Утопия-авеню»… Мне нравится, но… есть в этом что-то смутно знакомое. Откуда оно?
– Сон подарил, – говорит Джаспер.
На лестнице, ведущей к выходу на Денмарк-стрит, Джаспер с Меккой уступают дорогу человеку в длинном плаще. Плащ развевается, как накидка Супермена. Человек целеустремленно шагает наверх, но вдруг прерывает восхождение и спрашивает:
– Ты – тот самый гитарист?
– Да, я гитарист, – говорит Джаспер. – Насчет того самого – не знаю.
– Недурно сказано. – Человек откидывает со лба длинную челку, открывая худощавое бледное лицо: один глаз – голубой, другой – угольно-черный. – Джаспер де Зут. Отличное имя. Неплохой счет в скрэббле обеспечен. Я тебя видел в «Ту-айз», в январе. Ты отыграл волшебно.
Джаспер пожимает плечами:
– А ты кто?
– Дэвид Боуи, свободный художник. – Он пожимает Джасперу руку и поворачивается к Мекке. – Рад встрече. Прости, а тебя как зовут?
– Мекка Ромер.
– Мекка? Как то, куда ведут все дороги?
– Нет, как то, что англичане не могут произнести «Мехтильда».
– Ты модель? Актриса? Богиня?
– Я фотограф.
– Фотограф? – Боуи теребит золотые пуговицы плаща – они размером с шоколадные медальки. – А что ты фотографируешь?
– Для себя я фотографирую то, что мне хочется, – говорит Мекка. – А для заработка – то, за что платят.
– Ну да, искусство ради искусства, а деньги за ради бога. Судя по акценту, ты не из здешних мест. Deutschland?
Мекка мимикой изображает «Ja».
– Мне недавно приснился Берлин, – говорит Дэвид Боуи. – Берлинская стена была в милю высотой. А под стеной был вечный сумрак, как на картине Магритта «Империя света». И агенты КГБ пытались вколоть мне героин. В пальцы ног. Что бы это значило?
– Не сиди на героине в Берлине, – говорит Джаспер.
– Сны – сор, – говорит Мекка.
– Вполне возможно, что вы оба правы. – Дэвид Боуи закуривает «Кэмел» и кивает наверх. – Вы – друзья мистера Фрэнкленда?
– Левон – наш менеджер, – объясняет Джаспер. – Нашей группы. Я, Дин и Грифф – из «Ту-айз», а на клавишах – Эльф Холлоуэй.
– О, я ее видел в «Кузенах». Интересно будет вас послушать. Как называется группа?
– «Утопия-авеню».
«Классно звучит. Теперь это мы».
Дэвид Боуи кивает:
– Должно выстрелить.
– А ты тоже хочешь работать с Левоном? – спрашивает Джаспер.
– Нет, просто из вежливости решил заглянуть. Я уже заложил душу в другом месте. Через месяц «Дерам»