– Чего ты добиваешься? – сдавленным голосом спросила Марина, тщетно пытаясь отстраниться от Нероне.
– Не бойся, мне нет резона тебя убивать. Ведь после смерти ты не сможешь со мной расплатиться. А я, пережив немало бедствий, оказался на мели, и мне нужны деньги, много денег. Мой бывший зятек Донато разбогател, уж не знаю, на чем, но разбогател весьма заметно. Так пусть заплатит мне за Чечилию и Уберто, тогда я не буду мстить вашей семейке. Тебе понятно?
– Но чего ты хочешь от меня? Чтоб я сию минуту дала тебе денег? Но у меня в этой комнате лишь пара сотен аспров…
– К черту ваши кафинские аспры! Мне нужны тысячи золотых цехинов или дукатов! И я никогда не поверю, что ты не сможешь их достать! Впрочем, вместо монет я могу взять у тебя драгоценности.
Марина быстро смекнула, что сейчас для нее главное – вырваться из комнаты, и послушно закивала:
– Хорошо, я принесу тебе шкатулку с драгоценностями, она хранится в тайнике в другом конце дома…
Но, едва молодая женщина сделала движение в сторону двери, как Нероне тут же схватил ее за руку.
– Стой! Думаешь меня перехитрить? Надеешься, что по дороге к тайнику кто-то из слуг придет тебе на помощь?
В этот момент из коридора послышались шаги, затем осторожный стук в дверь и голос Агафьи:
– Госпожа, ты спишь?
Нероне тотчас прижал Марину к себе, приставил ей к горлу стилет – как некогда его сестра, и прошипел ей на ухо:
– Ни звука, иначе прирежу!
Несколько секунд длилась напряженная тишина, потом послышались удалявшиеся шаги Агафьи.
– Кажется, в этом доме многовато слуг, – пробормотал Нероне и внезапно толкнул Марину на стул.
Она еще не поняла, что он собирается делать, как Нероне вытащил из-за пазухи веревку и стал привязывать Марину к стулу.
– Как же я смогу принести тебе шкатулку, если буду сидеть здесь связанная? – спросила она, пытаясь ослабить путы. – А сам ты не сможешь пройти через дом, в коридоре есть сторожа.
– Я и не собираюсь рисковать. Ты сама доставишь мне драгоценности, да еще десять тысяч цехинов в придачу. А пока помолчи и не брыкайся.
С этими словами Нероне крепко перетянул ей рот платком, а потом вдруг сдернул с Марины ее и без того разорванную рубашку, обнажив молодую женщину до пояса. В остановившемся взгляде Марины отобразился ужас, и это не укрылось от Нероне. Он поднял светильник, осматривая беспомощную пленницу, и удовлетворенно хмыкнул:
– Ага, одна родинка под левой грудью, а другая – возле пупка. Запомним. А еще вот эта штучка мне пригодится. – Нероне сорвал с шеи Марины золотую цепочку с жемчужной подвеской. – Теперь, милашка, ты у меня