же!) и с головой окунулся в незнакомый ему, но чем-то очень интересный и манящий мир. Саша чувствовал себя Пигмалионом, окруженным целым отрядом ручных Галатей. Все они были с разными характерами, манерами, уровнем образования и воспитания. Похожими у этих Галатей были только рост (выше метра семидесяти), возраст (порядка двадцати, двадцати с небольшим лет) и устремления (желание славы и денег практически любой ценой). Лена и Аня очень хорошо пели, но терпеть друг дружку не могли (точнее, убили бы друг друга, если бы не Саша). Оля, Ира и Надя прекрасно танцевали, имели потрясающие фигуры и каждый день спрашивали, когда они начнут зарабатывать, как группа «Виагра». Правда, их абсолютно не смущало, что петь никто из них не умел. А Таня и Розочка (наша с вами знакомая) были просто очень эффектными девочками. И им было абсолютно нечего делать. А еще кто-то им сказал (и, кстати, был прав), что, будучи в шоу-бизе, намного легче найти себе папика-спонсора. Они не умели петь и танцевать, это правда. Но правда и то, что ничего другого они тоже не умели. А тут хоть приятное нечегонеумение. К тому же они вдруг решили, что пению и танцам очень легко научиться, и упросили Сашу оставить их на репетициях. Денег они не просят, есть и пить – тоже. Они были нескандальные, просто солнечно улыбались, и от них, как от русалочьего омута, тянуло таким женским затягивающим обаянием, что Саша, посоветовавшись с саунд-продюсером (появился и такой тип), сдался. К тому же Розочка через несколько репетиций заявила, что все эти девочки так себе и она скоро приведет к нему готовую «звезду», а может, и двух. И они, разумеется с Розочкой, тут же заткнут «Виагру» за пояс… на котором, как я понимаю, чулки носят…
Время тикало. Песни записывались (в долг, за счет прежнего авторитета Саши) в дорогой студии у знакомого хорошего человека. Вначале записали три песни. А концертов все не было… Хореограф Семочка, опять же ярко выраженной ориентации (ну, не идут шахтеры в хореографы!), кидаясь в девочек тапочками и всем, что попадется под руку и под ногу, ставил на эти песни «ну, самые современные и продвинутые» танцы. Двигался он при этом плавно и бесшумно, как макаки в мультфильме «Маугли», причем таз его (не медный) всегда находился либо по ходу справа, либо по ходу слева, а обе ладошки, соответственно, на противоположной стороне. При этом его белая безбровая голова, совершая вращательные, на триста шестьдесят градусов, движения, то вкрадчиво шептала, то капризно-пискляво выкрикивала про девушек различные непристойности, кажущиеся ему верхом остроумия и сексуальности.
– Куда сиськи выпятила, убери их в жопу, дура! – с этой обыденной и самой спокойной фразы обычно начиналась ежедневная репетиция. Эта фраза как бы заменяла доброе приветствие, она же служила и добрым прощанием – до завтра!
Когда, правда, зарыдали все девушки одновременно, с Семочкой пришлось расстаться, отработав его любимую фразу на нем же самом. Получившийся «ежик в тумане» немного примирил девушек со скорбной действительностью, и ненадолго мир и дружба в большой
