Rusкая чурка. Сергей Соколкин

и объясняя, что это и почему он выбрал именно такое цветовое решение. Саше было, конечно, очень интересно, но он волновался, и, что самое главное, проклятая голова так и не перестала болеть. Ему хотелось сесть в уголок, куда-нибудь спрятаться, стать маленьким железным шариком и закатиться в какую-нибудь щель под картиной. Но разве спрячешься от всестороннего кавказского гостеприимства, скорее умрешь именно от него! Звиади Михайлович вдохновенно что-то рассказывал и показывал, уже идя прямо на Сашу. Саша попытался отступить, пропуская его, но запнулся о стоящую сзади картину и уронил ее. Ну, а дальше… Закон вы знаете: бутерброд падает маслом вниз. И этот бутерброд исключением не оказался… Саша, побледнев, растерянно смотрел, как ловкий художник, похоже, больше испугавшись не за картину, а за испуг Саши, стал его успокаивать:

      – Нычево, Саша, страшнава, нычево. Раз упала, быстрэе прадасца. – И, резко присев, бережно, но твердо поднял обеими руками упавшую картину. На белом чистом, каждый день моемом с шампунем, дорогом ковролине остался яркий цветастый отпечаток.

      – О, теперь стало две картины! – опять бестактно сострил заболевающий поэт…

      Но тем не менее через месяц книга вышла, яркая, красивая (правда, у Цуриндели не хватило времени, и обложку нарисовала жена Саши), но без указания имени спонсора.

      – По патриотическим соображениям снял, на фига он тебе, этот обслуживатель Кепкиных и Эльциных? – ничтоже сумняшеся заявил разгневанному автору главред «Задонщины» Лукьянов, вертя в руках уже вышедшую книгу.

      Саша, плюнув в сердцах и взяв пачку книг, поехал к Цуриндели. Поблагодарить и заодно извиниться. Художник был занят. Глынин прождал несколько часов в приемной. Секретарша несколько раз входила и выходила, предлагала Саше чай и кофе, но, похоже, сама от этого устала. Александр очень тепло подписал книгу, еще раз оставил номер своего телефона, просил передать поклон. И уехал. Когда вышло интервью, он завез пачку газет той же секретарше. Цуриндели был где-то за границей. Больше Саша его не видел… С тех пор прошло больше десяти лет…

      Продюсер (продолжение)

      …Так вот, Александр Глынин писал песни. Писал, писал, да надоело ему это прибыльное, но неинтересное занятие. Надоела эта беготня по директорам или продюсерам «звезд» с предложением очередной песни и внушением того, что именно эта песня – «хит», именно она и нужна сейчас твоей просевшей или, наоборот, поднявшейся «звезде». А директора эти, или продюсеры, или мужья (жены, мамы, папы) отвечали, что песня ничего, но такая уже была, или нужна такая, как у Кати Дрель, или у Долининой, или у Кирракорова. Или все устраивало, но цену надо сократить, потому что, к примеру, тысяча долларов – это очень много, так как две тысячи они должны будут заплатить парикмахеру, три тысячи – аранжировщику. И еще они уже заказали два новых концертных платья по десять тысяч. А еще надо заплатить за статьи в журналах-газетах, а еще… В общем, оказывалось, что в этом самом певческом шоу-бизнесе песня для певца-певицы