На четвёртый день Лилит поняла, что медленно, но верно сходит с ума. По нескольку раз за день девушка молча вставала перед окном, всё ещё занавешенным шторами, и представляла себе далекий от реальности пейзаж. Иногда она настолько глубоко погружалась в фантазии, что могла простоять так несколько часов.
У тебя точно не всё в порядке с головой!
Лилит начала слышать собственные мысли. Это её не сильно удивило. Примерно так девушка и представляла себе отшельников: сначала в голове появляется тихий голос, а потом ты под его влиянием уже бредёшь в чащу леса в поисках жертвы… или собственной смерти. Лилит никогда не встречала ни одного отшельника, и потому не могла спросить, что лучше – чужая смерть или своя?
А ты как думаешь?
Да, однозначно своя. Лучше уж сохранить рассудок, пока его не поглотило безумие. Ведь так можно и на родных с ножом кинуться. Девушка на секунду представила, как собственными руками душит брата. От этой мысли её замутило, и она бросила кусок мяса недоеденным.
Беспокойный и короткий сон, как ни странно, помог ненадолго обо всём забыть. Но лишь затем, чтобы наутро вспоминать было ещё больнее. Девушка всерьёз подумывала отказаться от сна. Он только морочил ей голову различными картинками из прошлого, а иногда из будущего, показывая, какой могла бы быть её жизнь, если бы не это пробуждение. Лилит и сама всё понимала. Видения и фантазии смешивались с реальностью. Помимо недостатка сна, сказывалась и нехватка пищи, ведь юная О’Фаррелл стала есть всего раз в день, к чему она совсем не привыкла.
Интересно, хватит ли тебе смелости выйти наружу?
– Замолчи, – грубо ответила самой себе девушка, понимая, что в этом нет никакого смысла.
На самом деле, она действительно планировала уйти. Даже при всём желании и мнимой решимости такая трусиха ни за что бы себя не убила. Как ни старайся – бесполезно.
Идём?
Она собрала сумку ещё вчера, положив туда всё, что смогла найти: немного фруктов да бутылку воды. Тёплой одежды оказалось мало. Шерстяное приталенное платье чуть ниже колена из гардероба служанки, махровые чулки, тонкие кожаные сапожки, лёгкое пальто и перчатки едва ли могли должным образом защитить от холода. Но выбирать было не из чего. Лилит как можно туже завязала шарф, запрятав концы под воротник пальто.
Подоткнув Виллу одеяло, сестра поцеловала его в щёку, крепко сжав на мгновенье холодную руку. За прошедшую неделю – или больше – она твёрдо убедилась в том, что никто из родных не проснётся, и была этому рада. Стоя у лестницы на первый этаж, Лилит нерешительно теребила косу. Она не знала, куда идёт. Но чувствовала, что вряд ли