– Ну, и выдадим за унтера, так что с того. Я ж за тебя за унтера вышла. А в девках засидятся… чего хорошего? Кто перестарка возьмёт?
Супруг ни в какую не соглашался.
– Съездить бы вам в Барнаульский посёлок да пожить зиму. Хотя и посёлок, а всё горное начальство в нём обитает.
Домна Ильинична спорила.
– Уж лучше в Бийск. Бийск – город уездный. Тамочки и войско большое стоит, значит, и офицеров много, и купечества поболе.
Ни денег на поездку, ни родичей для жительства в Барнаульском посёлке или Бийске у Спицыных не имелось. Дабы поддержать достаток семьи и насобирать дочерям на приданое, Домна Ильинична с обеими девицами вязала для продажи тёплые вещи, а летом выращивала и солила капусту.
Хлопала входная дверь, слышались голоса офицеров. Мысли Фролова витали не в облаках, а спустились на десятки саженей под землю, в кунстштат Вознесенской шахты. Там они находились почти постоянно, выбираясь на поверхность на непродолжительное время.
В кабинет входили офицеры, почтительно здоровались, рассаживались вдоль стены. Доклад начал гиттенфервальтер Алоис Николаевич Лампрехт. Старший Лампрехт звался немецким именем, но русское отчество от него образовывалось с трудом, потому сына его для удобства величали Николаевичем. За глаза и среди горных чинов и унтеров мастеровых Лампрехта прозывали Гусаром. На «производстве работ» горным чинам дозволялось ходить без эполет и шпаги. Но Алоис Николаевич носил и шпагу, и шпоры, а на зелёном форменном кафтане у него сверкал серебряный значок, присланный Кабинетом в поощрение «за беспорочную службу».
– Запасов угля для кузниц и салотопни имеется не более недельного. Из-за буранов подвоз прекращался, урочники застряли в пути. Ежли опять задует на неделю, кузницы, к прискорбию, встанут. Надобно дополнительно занарядить не менее сотни саней, дабы с запасом навозили.
Гиттенфервальтер преувеличивал размеры нехватки. Запасов угля хватит на месяц, не менее. Козьма Дмитрич сам сегодня проверил. Но таков уж был господин гиттенфервальтер. При случае мог заявить: «А я предупреждал!»
Фролов чиркнул в блокноте.
– Хорошо, Алоис Николаевич, я распоряжусь. Вчера должен был вернуться обоз с Барнаульского посёлка. Что-нибудь ещё имеете доложить?
– Точно так. Промывальщик Микишка Назаров не вышел на работу. Стан простоял два часа, пока нашли замену. Предписано мною сему Микишке двадцать