Усами заметил приход своего зятя, но виду не подал. Гэндзюро сел возле входа и застыл в приветственном поклоне. Садамицу дописал, аккуратно отложил кисточку, закрыл тушечницу и только после этого повернулся к гостю.
–Доброе утро Гэндзюро. Как прошла ночь? Голова не сильно болела?– произнёс он, спокойным, вежливым тоном. Только его слова, почему-то жалили молодого наследника, словно сотня змей.
– Сейчас моё здоровье в порядке.– выпрямился Садакацу. Его взгляд был вызывающим и был устремлён прямо в глаза Садамицу.– Но мои мысли в полном смятении.
–Что тебя так тревожит?– Усами прищурился, он, будто вытягивал и читал мысли своего подопечного.– Вновь мысли о женщинах? Наведайся в весёлый квартал в Нагаоке или Касугаяме и успокой своё мужское естество. Если не хочешь далеко ездить, тогда возьми любую служанку. Уж поверь, они не откажут.
– Не об этом я думаю.– покачал головой Гэндзюро. Он хотел сорваться на крик, но, всё же, побаивался своего тестя, да к тому же у входа стояла охрана. Поэтому, голос его был сдержан, но дрожал от гнева.– Где Матогоро?
– Кто это?– Садамицу сделал вид, что удивился.
–Мой слуга, которого вы изволили наказать.
–Ах, этот.– Усами опустил глаза в пол, погладил бороду. Он совсем не обращал внимание на дерзость Садакацу и тем самым выводил его из себя.– Он совершил сэппуку.
–Почему? Он ни в чём не провинился?
– Он сказал лишнее, хотя, знал, что этого говорить не следовало. Этого достаточно, чтобы наказать слугу. Знаешь, слова всегда играли большую роль в судьбах людей. По одному лишь слову, можно судить о человеке.
– Но, он был мой слуга.
–Пока, хозяин Бивадзимы я и я же, являюсь главой клана. Поэтому, мне лишь решать, кого наказывать и за что.
–Тогда, я задам другой вопрос.– теперь тон Гэндзюро стал намного выше.– Эта история, о которой поведал мне Матогоро, почему от меня её скрывали? Ведь, если бы я знал, то никогда бы не женился на Нами. И почему Кагетора позволил мне это сделать?
– Ты задаёшь слишком много бессмысленных вопросов и переходишь рамки приличия, говоря о своём господине и повышая голос на меня.– лицо Садамицу вдруг стало строгим и теперь он смотрел на зятя с явным намерением, подавить его морально.– Всё, что произошло между моей дочерью и князем, было слишком давно и поросло травой. Ты же, как вежливый человек и преданный слуга, должен принять всё как должное и снизошедшую до тебя милость, обязан хранить и лелеять. Не каждому удаётся так быстро подняться от рыночного воришки до наследника клана.
–Но, эта история мешает моим отношениям с женой. Мы не сможем жить с ней в гармонии, когда между нами стоит прошлое.– Гэндзюро немножко поубавил тон, но волнение и злость никуда не делись.
– Очень глупо слышать такое от мужчины. Если бы каждый из тех, кого я знаю, говорил подобное, то уподобились бы молоденьким Хэйянским царедворцам, которые только и знали, что воздыхать