29 марта чешские и словацкие епископы издали циркулярий (полностью в Приложении VII), в котором, в частности, говорилось: «Братья и сестры, мы пережили период испытания, свой великий пост. Это был дар от Бога, возможность личного и общественного очищения… Плохо понимает христианство тот, кто в нем видит пассивность и стремление к бегству от мира. Справедливо обратное. Христианство призывает к деятельности, к активному участию в формировании истинных ценностей… Мы не хотим никаких привилегий, однако мы с чистой совестью добиваемся своих прав в демократическом обществе. Мы убеждены, что наше служение в духе Евангелия, в духе постсоборного католичества очень нужно всему нашему обществу… До сих пор мы были изолированы друг от друга, наступает время сближения. Давайте будем предполагать друг у друга наличие доброй воли, будем познавать друг друга во Христе и искать единство»55.
21 марта, на заседании, на котором президиум Движения католического духовенства за мир сложил полномочия, из присутствующих был избран исполнительный комитет – под руководством Ф. Томашека. В задачу комитета входило подготовить новый, внеочередной съезд движения под рабочим названием «Дело соборного обновления» (Dílo koncilové obnovy). В Комитет вошли священники – чехи Зденек Вагнер и Ладислав Симайхл, а также словаки Юлиус Габриш, Йозеф Кутник-Шмалов и Рудольф Балаж56. Следует отметить, что, несмотря на приглашение, Франтишек Томашек в этом собрании не участвовал. В то время взгляды католических активистов на то, что необходимо делать в первую очередь, уже разделились – прежде всего по степени радикализма; одной из ключевых фигур в формировании движения ДСО стал священник Владимир Рудольф, отношение к которому его коллег было неоднозначным. Тем не менее, Роберт Летц считает, что радикализм ДСО был вполне оправдан: «В действительности это было вполне легитимное