Я изучила каждую карточку, пока не нашла портрет водяного спаниеля по кличке Белль. Рядом с ней имелась записка с пояснением, что Белль свели с Наус, желтым ретривером, дабы вывести золотистого ретривера.
– Не может быть! – закричала я. – Этого не может быть!
Я не переставала прыгать и обнимать Билли, выкрикивая вразнобой какую-то ерунду.
– Ну-ну, не все так очевидно, – предупредил он. – Сначала ты должна ее найти.
Я рыскала по комнате в поисках конверта, в котором могла бы притаиться следующая улика. Фотография современного золотистого ретривера висела на дальней стене, между изображениями его прародителей. Она сильно выделялась своей простой черной рамкой. Я просунула руку в отверстие между фотографией и рамкой и достала карточку. На ней был написан адрес на бульваре Калвер.
Выбежав из здания, не дожидаясь, пока мои глаза привыкнут к свету, я устремилась вниз по бульвару, мимо дряхлых фронтонов и автомастерских.
– Миранда, притормози, – крикнул Билли, тяжело дыша и пытаясь нагнать меня.
Я остановилась на светофоре между Венецианским бульваром и бульваром Калвер, но продолжала прыгать с одной ноги на другую, словно спортсмен, который поддерживает ритм сердцебиения.
– Собака, собака, собака, собака, – повторяла я.
Загорелся зеленый, и я пулей помчалась на другую сторону улицы.
Билли не прекращал смеяться, пока мы бежали мимо знаменитого старого отеля, а затем и мимо ресторанов, расположившихся вдоль улицы. Моя цель находилась в нескольких кварталах от меня – зоомагазин, где продавали волнистых попугайчиков.
– Хозяин, кстати, разводит и золотистых ретриверов, – объяснил Билли, переводя дыхание.
В магазине чувствовался едва уловимый запах орехов. Высокий, лысеющий мужчина стоял за кассой и читал газету. Увидев нас, он исчез под прилавком и поднялся с маленьким ретривером. Я аккуратно взяла собаку из его рук. От щенка исходили тепло и запах сена. Поначалу он был сонным, но стоило прижать его к груди и потереться щекой о мягкую шерстку, как он оживился и принялся облизывать мое лицо. Я старалась крепко держать собаку, но щенок, подвижный и восторженный, все время норовил вырваться из объятий. Хозяин магазина предложил отпустить его побегать по комнате. Мы смотрели, как он обнюхивал пыльные уголки и бросался на металлические птичьи клетки. Билли не убирал руки с моих плеч, а мне хотелось закричать во весь голос, что он стопроцентно, абсолютно точно мой самый любимый человек на свете.
Однако в следующий миг я вспомнила о маме.
– Ты говорил с мамой? Как она к этому отнесется?
Билли поднял щенка с пола и рассмеялся, когда тот резко потянулся к его лицу.
– Ну как твоя мама сможет отказать такой мордашке?
– Серьезно, дядя Билли. Она против животных.
– Но ты же хочешь собаку, верно?
– Больше всего на свете.
Билли опустил щенка обратно на пол