– Родная, иди спать, – сказала мама. Я не шевельнулась, и тогда она добавила: – Пожалуйста.
Я рванулась в комнату, растерянная и необъяснимо смущенная тем, что увидела. Джоани услышала, как я ложусь обратно, и повернулась ко мне.
– Который час?
– Уже за три.
– Кому понадобилось приходить в это время?
– Не знаю.
Она отвернулась, что-то пробормотав. Я же не могла заснуть. Мамины слова проносились эхом в моей голове: «И как тебе наглости хватает». «Не надо обвинять меня». «Это был твой выбор». Первые лучи солнца проскользнули сквозь шторы, оповещая о скором начале дня. Я не спала всю ночь, но так и не сумела разгадать, какой выбор сделал Билли, в чем он обвинял маму и что происходило в тот момент у входной двери.
Позже, тем же утром, папа повез меня и Джоани на завтрак с панкейками.
– А где мама? – спросила я, залезая в машину.
– Она еще спит.
Мама никогда не просыпалась позже семи, но папин тон исключал дальнейшие вопросы.
Когда мы вернулись домой, мама все еще была в атласном халате. Вьющиеся темно-рыжие волосы обрамляли ее лицо, пока она заворачивала шоколадные чипсы в тесто. Обычно мамино пение являлось главным ингредиентом любого блюда. Ее красивый, мелодичный голос словно околдовывал пирог или лазанью, отчего вишня и помидоры становились слаще. Но в этот раз на кухне стояла тишина, а мама продолжала месить тесто для печенья.
Она подняла голову, услышав наши шаги в дверном проеме. Ее глаза опухли, а лицо было невероятно бледным.
– Как позавтракали?
– Папа разрешил попробовать три вида панкейков.
– Правда? – Мама вновь вернулась к тарелке с тестом. – Какой он молодец.
Мне хотелось, чтобы она запела и отвлеклась от своего состояния. Но мама все так же молча следила за тем, как тесто глухо ударяется о тарелку, а я гадала, будет ли печенье таким же вкусным без секретного ингредиента.
В течение нескольких недель от Билли не было никаких новостей, но однажды он зашел, чтобы устроить мне праздничный сюрприз. Я понятия не имела, куда мы поедем. В этом заключалась вся прелесть выходных с дядей: что бы я ни предлагала – пойти на пирс или в парк аттракционов, – мои идеи не были даже наполовину такими же захватывающими, как приключения, которые придумывал Билли.
Учащенное дыхание его старого «БМВ» эхом пронеслось по дому. Я ждала последующего звука закрывающейся двери, ждала, что мама побежит встречать Билли, закидывая его вопросами. Куда мы собрались? Будут ли там другие дети? Там безопасно? Я не упаду с какой-нибудь скалы? Ремни безопасности? Спасательные жилеты? Казалось, ее никогда не удовлетворяли его ответы.
Прозвучал гудок машины, и мама позвала меня, не выходя из спальни:
– Билли приехал!
– А ты не хочешь с ним поздороваться? – крикнула я.
– Не сегодня.
На