Ермила выдернул пробку и плеснул в стакан Анастаса один “бульк”, который лишь слегка прикрыл дно.
– Лей, не жлей… не икк жми икк.
– Тебе хватит, – закрыл вопрос Ермила.
– Кто как хочет, а я неразведённый не могу. Галка, сбегай на кухню, притащи чего-нибудь, – Ермила разлил содержимое шкалика по стаканам и весь аж передёрнулся от предстоящего.
– Варенья надо ещё навести, – сориентировалась Лиза и через минуту они вместе с Галкой уже брякали банками и ложками на кухне.
Анастас, мая в руке «то чё надо» и не вдаваясь в суть вдруг возникшей суеты, намерился было закинуться без тоста, но Той своевременно и очень удачно изъял у него готовый к опорожнению стакан.
– Это спирт, прогульщик химии. Подождать не можешь? Щас девчонки замутят морсика и…
– Ты… щё… сапнул икк? – разобиделся Анастас, не прокусив смысла сказанного Тоем. – Ерм… ла… не ты нливал икк.
– Всё, хорош. Провожай, – сказал Той Любе, мотнув головой в направлении маленькой комнаты. Впрочем, ни уговоров, ни даже простеньких пререканий с Анастасом от Любы даже не потребовалось. Анастас как-то резко преобразился: он совершенно обвис, изъял с лица даже признаки возможной самостоятельности и исключительно на инстинктивной памяти ног бессознательно потёк к лежбищу.
– Расстегни ему ворот и если чё – молоти ладонями по щекам, – напутствовал их Ермила.
– Массаж лица чередуй с массажом… задницы, – добавил Тюль.
– Плёткой, – дополнил Фасоль и заржал.
– Но, поласковей, помягче… а там – хлёстко, – с хохотом продолжил Толстый.
– Дураки! – занервничала Люба и захлопнула дверь в комнату.
– Хорош уже, педиаторы-макаренковы. Вот только бы испохабить… – завершил проводы Анастаса Той и даже прослезился от внутреннего безголосого смеха.
Через мгновение комната просветлела и объую́тилась, вобрав в себя трёхлитровую банку морса очень диковинного цвета, составленного из всех встречающихся сортов ягод в стране вечнозелёных помидор.
– Наш долг природе её платежом красен, – прибаутивал Фасоль, составляя «коктейли» и смакуя при этом различные и не ясно как изобретаемые им названия. – Революционная иссиня-алая гвоздика – будьте добры. Покорение Енисея с валунами на донышке – это вам. Магаданский солнцепёк – это ядовито-ядрёная штучка, но вам будет в самый раз.
– Главное – чтоб не фасолевый, – перебил Тюль творческий процесс Фасоля.
– Природа сёдня за всё сполна заплатит. Она итак сильно задолжала, – вставил Толстый и хотел развить свою мысль, но был зашикан.
– Даже и не мечтайте. Это последняя банка, – внесла ясность Лиза.
– Не ждать милости! Надо взять всё, что где-то ещё возможно лежит, – потребовал Ермила.
– А также стоит, висит, бежит, плывёт и даже летит, – настоял Толстый, сконструировав руками и глазами всё