– Сегодня праздник у ребят, ликует пионерия, сегодня в гости к нам придёт родной товарищ Берия! – проорал Цитатник.
– Видлену больше не наливать, – строго велел Илларионович и направился к калитке.
3
Зову в собеседники время.
Шемон шил с тех пор, как дед, старый портной из Харькова, сунул ему нитку с иголкой и кусок шерстяной ткани. Он шил для всех и всё, что ни пожелает клиент. К нему приходили военные и грузчики, партийные бонзы и официанты, врачи и артисты, но когда к нему пришли из агитбригады и попросили сшить фрак, Шемон растерялся. В своё время ему ещё дед говорил, что в этой стране ты никогда не будешь шить фрак, потому что это одежда аристократов, а в стране победившего социализма она никому не нужна. И второе, немаловажное обстоятельство, ты не найдёшь достойной ткани. Для фрака тебе нужен будет настоящий креп, шёлк, перламутровые пуговицы и всё должно быть натуральным, жалкие подделки с грубой, мёртвой синтетикой не годятся, потому что фрак, как музыкальное произведение, любая фальшивая нота убьёт всю композицию.
Сейчас Шемон был растерян, грустно улыбался директору клуба и пояснял, что сможет сшить данное изделие, но только при наличии качественных материалов. Дальше набросал на клочке бумаги список необходимого, отвернулся и принялся дошивать брюки для мастерового. Он хоть и не подал виду, но очень разволновался. Прошивая на ножной швейной машинке грубую ткань, он представлял, как сможет сотворить фрак, как он вложит в него свою душу, как будет возиться с белоснежной жилеткой, колдуя с перламутровыми пуговицами.
Через неделю он позабыл о просьбе клубного начальства, а к понедельнику даже не сразу признал в помятом человеке с отёкшим лицом директора клуба. Тот ввалился к нему без стука, открыв дверь, не разуваясь, прошёл в комнату и положил на стол пакет, перевязанный грубой верёвкой. Сверху приложил пару купюр, пятьдесят рублей, и, обдавая его старым улежавшимся перегаром, хрипло заявил:
– Будешь шить фрак, сроку месяц, мальца для мерки пришлю, – шумно икнул, потёр виски и быстро ушёл.
Шемон робко взял купюры, две двадцатипятки с Лениным, внимательно их осмотрел, потом подумал, что любят в СССР головы людей с небольшой частью тела и без, есть тут далёкая аналогия с библейскими историями. Он внимательно вглядывался в изображение Ленина на купюре и невольно вспомнил памятник вождю в столице Бурятии. Там громадная голова кумира коммунистов, похоже, отрубленная, высилась на постаменте на главной площади столицы. Его потряс памятник, он никак не мог понять: или это отголоски времён Чингисхана, когда вражьи головы вывешивали на кольях дабы устрашить врагов, или дар подобно голове Иоанна Крестителя. Он помял в руках хрусткую бумагу, настоящие, прошептал: «Йоханен бен Захария» – и представил роскошь двора Ирода Антипы, безумную пляску Саломеи на фоне красных полотнищ. Ведь каков должен быть танец, если царь решил заплатить за него головой пророка?