– Яша, мое тебе почтение. – Шепсель снял котелок и шутливо поклонился. – Вижу, ты занят очень важным делом. Не окажешь ли нам честь, приняв нас? – Он поднял с пола листок с рисунком и расхохотался: – Никогда не видел ангела с чисто еврейским лицом. Он пришел к тебе во сне? Предупреждаю тебя как хороший друг: эта картина не будет иметь успеха. – Младший Гойдман прищурился. – И, сдается мне, этот ангел сильно смахивает на покойницу Козолупенко. Сознайся, она была твоей музой?
– Скорее проклятый Козолупенко хочет, чтобы она стала моей музой, – буркнул старик. – В его пустую голову влезла мысль, что ненаглядная Циля должна быть увековечена в образе ангела.
Братья переглянулись и расхохотались.
– Насколько я помню эту особу, она не отличалась ни ангельской внешностью, ни ангельским поведением, – встрял Лейба.
Нахумович вздохнул:
– Теперь вы представляете, как тяжела моя работа?
– Держу пари, он заплатит сущие гроши, – усмехнулся Шепсель. – Этот хохол известен всему Очакову как скупердяй.
Нахумович поднял на него миндалевидные глаза, в которых читалась вся скорбь его народа:
– Таки да, он уже заплатил гроши, но при этом желает, чтобы я на месяц стал Микеланджело.
Шепсель хлопнул в ладоши. Яков вздрогнул и поморщился:
– И чего ты хулиганишь?
– Знаешь, мы к тебе почти с аналогичным предложением. – Младший Гойдман засмеялся. – Только мы хотим предложить тебе лавры не итальянца, а грека. По-моему, их скульптуры не хуже. Впрочем, тебе известно, что в эпоху Возрождения все черпали из античности.
– Тебе нужен памятник в виде храма Артемиды? – поинтересовался старик, снова пытаясь сделать набросок ангела.
Шепсель покачал головой:
– Если я окажусь на небесах раньше тебя, позаботься о том, чтобы на моей могиле не было вот этого. – Он ткнул пальцем в рисунок. – Нет, уважаемый, мы к тебе с другим предложением. Нам нужно, чтобы ты на время стал древнегреческим скульптором и делал для нас могильные мраморные плиты и колонны. Впрочем, последние сойдут и в разбитом виде. На их обломки тоже есть спрос.
Нахумович замотал головой:
– Я ничего не понимаю. Какие могильные плиты, зачем?
Шепсель заметил в стороне табурет и, придвинув его к столу мастера, уселся, закинув ногу на ногу. Лейба примостился на обломок гранита.
– Все зависит от того, хочешь ли ты хорошо заработать. – Шепсель приблизил губы к уху скульптора, морщась от крепкого старческого запаха, и жесткие седые волосы, выраставшие прямо из ушной раковины, кольнули его в нос. – Мы предлагаем тебе начать изготовлять подделки. Видишь ли, спрос на антиквариат не падает, зато в этой земле самого антиквариата становится все меньше и меньше.
Старик шумно вдохнул воздух через тонкие ноздри длинного хрящеватого носа.
– Хотите попасть в полицию? –