Нахумович с шумом втянул воздух и кивнул:
– Идея хорошая. Но если все-таки поймают?
Шепсель очаровательно улыбнулся:
– Оставьте головную боль своему другу Гойдману. А теперь, молодые люди, к делу. – Он отшвырнул в сторону чертеж с ангелом. – Ой, вей мир, уберите этого ангела, через него мне становится совсем плохо. Давайте подумаем, что и когда мы сможем выбросить на рынок.
Четыре головы склонились над столом Нахумовича, и новоявленные антиквары принялись рассуждать, какие вещи выпихнуть первыми и как скоро они это смогут сделать.
Когда подельники наконец остановились на обломке колонны и могильной плите, пользовавшимися большим спросом, Лейба дернул брата за рукав запыленной рубашки и прошептал:
– Пора пропустить по стаканчику. В горле пересохло. Айда в кабак.
– Подожди меня возле мастерской. – Шепсель махнул рукой. – Мне нужно переговорить с Яковом с глазу на глаз.
– С чего бы это? – Брат подозрительно нахмурился, но вдруг улыбнулся: – О, ты же у нас ценитель женской красоты. А что мы имеем? Мы имеем прекрасную племянницу Нахумовича. Я прав?
Младший Гойдман покраснел:
– Ну, допустим. Давай исчезни вместе с этим долговязым студентом.
Лейба, подмигнув Шепселю, взял Семена под руку, попрощался со скульптором, и они вышли в духоту июльского дня.
Старик надел очки с толстыми стеклами и придвинул листок с ангелом.
– Шо ты имеешь мне сказать? – спросил он, кусая карандаш и удивляясь, почему Шепсель не уходит.
– Шо б ты сказал, если бы я посватался к твоей племяннице? – Шепсель не любил ходить вокруг да около, когда дело касалось таких серьезных вопросов.
Нахумович окинул его с ног до головы оценивающим взглядом, видимо, остался не очень доволен и покачал головой:
– Не катит. Малка у нас королева, и ей требуется король. Я сказал, моя девочка никогда не будет жить в бедности.
– После того, что мы придумали, моя жена не будет жить в бедности, как и я, – парировал Шепсель. – И тебе это известно. В среднем мы станем зарабатывать по сто рублей в день. Я набью свои карманы деньгами, куплю Малке меховое манто и осыплю золотыми украшениями.
Яков посмотрел на него, и очки в роговой оправе поползли к кончику тонкого носа.
– Сначала, молодой человек, набей карманы, а потом приходи к моей Малке.
Младший Гойдман оскалился. Для него эта фраза звучала