Эрналия, хрупкая девушка с брезгливыми повадками, пожаловалась: «Сколько еще идти? Я не любительница пеших прогулок, тем более что никто не имеет представления, куда нас занесет!»
Творн сурово нахмурился: «Дорогуша, волей-неволей придется идти дальше. Мы посреди леса, здесь совершенно нечего есть, кроме оскомятной коры».
«Не говорите о еде! – взмолилась светловолосая Реильма со стройными ногами и формами явно сексуалистических пропорций. – Я умираю с голоду».
Широким взмахом руки Творн приказал товарищам двигаться: «Не хныкать! Вперед, за жраниной!»
Правая тропа через некоторое время превратилась в едва заметную тропку, петлявшую в чаще булаваров, и становилась труднопроходимой из-за ветвей, торчавших ниже человеческого роста. Кедида, замыкавшая процессию вместе с Джантиффом, ворчала себе под нос: «Творн сам не знает, куда мы забрели, зато изображает больше всех!»
«А что мы, в сущности, ищем?» – поинтересовался Джантифф.
«Фермы Нагорья – богатейшие в Южном Потустороннем лесу, потому что они по соседству с Зоной отдыха. Фермеры поразительно похотливы, просто до безумия. Дают корзину жрачки только за то, чтобы тебя полапать. Представляешь? Чего я только не слышала – жареную птицу несут, тушеную солонину, батраше в рассоле, полные корзины фруктов! И все за то, чтобы минутку поваляться».
«Трудно поверить. Мало ли что рассказывают».
Кедида смеялась: «Я и не такое видела – но при этом нужно, чтобы все было по правилам. Частенько, пока девушки развлекают фермеров, парни подъедают все до последней крошки. Тогда, разумеется, все ссорятся и возвращаются злые как черти».
«Понятное дело, – посочувствовал Джантифф. – Суновера, например, ни за что не смирилась бы с таким поворотом событий».
«Ни за что… Гляди-ка, Творн что-то нашел!»
Предупрежденные жестикуляцией Творна, фуражеры замерли. Крадучись приблизившись к рыжему предводителю, они заметили, наконец, проглядывавшую сквозь листву небольшую ферму. Слева на лугу паслись полдюжины жвачных животных, справа тянулись грядки бантока, многочисленные кусты мучной ягоды, высокие деревянные решетки, сплошь увитые квашницей. Посреди всего этого изобилия стояла чуть покосившаяся бревенчатая хижина с крышей из химически отвержденной земли.
Гаррас протянул руку куда-то в сторону: «Смотрите! Вьюнки лиссума, много! Никого вокруг?»
«Похоже, ни души, – пробормотал Юзер. – А за хижиной птичник».
«Что ж, смелость города берет! – сказал Гаррас. – Туземцы, наверное, внутри, набивают утробы обеденной жрачкой, а мы стоим, слюни пускаем. Принимаю подразумевающееся приглашение!»
Он вышел из-под булаваров и направился к вьюнкам лиссума. За ним последовали Кольчо, Хаскен,