Сначала чувствую облегчение: письмо не из больницы и не любовное послание от другой женщины. Вчитываюсь в строчки – и сердце начинает стучать все сильнее. А Патрик берет приложенное к письму описание объекта недвижимости и разглядывает фотографию дома на прибрежной полосе.
Письмо начинается словами: «Уважаемый мистер Уокер, Вы просили известить Вас, когда дом будет выставлен на продажу…»
Цепенею от ужаса. Сколько же раз муж делал эту петлю?
– Когда ты обратился к ним в первый раз? – спрашиваю, сжимая конверт.
– Несколько лет назад, – не слишком уверенно отвечает Патрик.
Несколько лет назад. Пытаюсь проглотить поднявшийся к горлу горький комок. Сколько же? Два? Десять? Пятнадцать? Пятнадцать лет назад, когда от руки маньяка в том доме погибла целая семья и он превратился в дом-убийцу? Когда Патрик стал с криком просыпаться от ночных кошмаров?
– Ты просто взял и позвонил им?
– Я звонил всем. Всем агентствам недвижимости в окру́ге. И всех просил сообщить, если дом выставят на продажу. – Листок с фотографией дрожит в руках мужа. – Я и не надеялся, что это случится.
Пытаясь унять волнение, обхватываю себя руками.
– В среду договорился посмотреть. Поедешь со мной? – продолжает Патрик.
В его голосе слышится ностальгия. Мы видим совсем разные картины. Перед глазами мужа – прекрасный викторианский дом с островерхой двускатной крышей. Сказочный дом тех времен еще не наводил ужас на целое графство. Патрик вспоминает счастливое детство в приморском городке и не может представить кровавые подтеки на стенах дома и шепот населяющих его призраков. А я могу. Я не хочу даже заходить в этот дом, потому что вижу на фотографии только дом-убийцу.
Глава 2
Миа пересказывает брату какую-то глупую шутку, а он – в ожидании развязки – придвигается к сестре все ближе. Хоть Джо и уткнулся в телефон, видно, что сын улыбается. Конца истории не слышу, он тонет в смехе дочери. Доделываю пюре и накрываю на стол, а у самой – рот до ушей.
– Телефоны долой! – не успев войти, командует Патрик.
Он на ходу снимает запонки, закатывает рукава. Джо быстро прячет мобильник в карман, а Миа, не сводя глаз с бегущих по экрану строчек, нехотя отодвигает аппарат и недовольно ворчит.
– Телефоны долой! – повторяет отец.
Под его пристальным взглядом она поднимается, переносит телефон на барную стойку. Он начинает вибрировать. Дочь замирает в нерешительности.
– Садись за стол! – требует Патрик и начинает разделывать курицу.
Мне он отрезает кусок грудки, детям раздает ножки.
– Это все про Тамару и Чарли, – объясняет Миа, склонившись к брату.
Он кивает и, не поднимая глаз от тарелки, молча слушает запутанную историю предательства и несчастной любви.
– Какая-то мыльная опера, – вставляет Патрик.
– Папа,