Если бы он был более быстрым и более ловким, Бак не потерял бы ногу. Если бы он был умнее и хитрее, отец был бы еще жив.
Как он сам. Целый и невредимый. И груз своей вины ему придется нести до конца жизни.
Мэтью подтянул колени, прижался к ним лбом, пытаясь прояснить путающиеся мысли.
Бомонты ждут чуть дальше по коридору в приемном покое, но он сбежал от них, боясь совсем расклеиться. Если у Бака и есть шанс выжить, то только благодаря выдержке и умению Мариан. Именно Мариан взяла ситуацию под контроль, не забыла захватить с яхты все необходимое.
А он не смог даже заполнить больничные бланки, просто бессмысленно таращился на них, пока Мариан не забрала у него дощечку с зажимом и, терпеливо задавая вопросы, сама все не заполнила.
Как страшно обнаружить собственную бесполезность!
– Мэтью… – Тейт присела перед ним, вложила в ладони пластиковый стаканчик с кофе. – Пойдем в приемную.
Он отрицательно покачал головой, машинально поднес стаканчик к губам. Склоненное над ним лицо Тейт было бледным от пережитого потрясения, глаза воспалились от слез… но он мысленно видел, как она неслась мимо него к оскаленной пасти акулы.
– Уйди.
Тейт села рядом с ним, обняла за плечи.
– Мэтью, Бак выкарабкается. Я знаю.
– Ты что, еще и предсказательница?
Подавив обиду, Тейт положила голову на его плечо.
– Очень важно верить. Это помогает.
Она ошибается. Верить очень больно.
Мэтью отстранился, вскочил на ноги.
– Я должен пройтись.
– Я с тобой.
– Нет. Ты мне не нужна. – Боль, страх, чувство вины, горе взорвались в нем бешеной яростью. – Мне никто не нужен! Слышишь? Никто!
Тейт задрожала, на глаза навернулись слезы, однако она не отступила:
– Мэтью, я не оставлю тебя одного. Начинай привыкать к этому.
– Ты мне не нужна, – повторил он, оттолкнув ее к стене. – Ни ты, ни твоя милая семейка. Почему бы тебе не убраться отсюда вместе с ними?
– Потому что Бак нам небезразличен. – Слезы Тейт проглотила, но говорила с трудом. – Как и ты.
– Вы нас совсем не знаете. – Он смотрел на нее отчужденно, враждебно. – Вы явились сюда поразвлечься охотой за сокровищами да погреться на солнышке. И вам повезло. Вы и представить себе не можете, что значит работать до одури месяц за месяцем, год за годом и ничего не находить. Умереть, так ничего и не найдя.
– Бак не умрет, – прошептала Тейт.
– Он уже мертв. – Ярость утихла, и глаза Мэта погасли, словно выключился свет. – Он умер в ту секунду, когда оттолкнул меня. Проклятый идиот оттолкнул меня.
«Я должен был погибнуть, не Бак», – звенело в ушах Мэта, усугубляя чувство вины.
– Он оттолкнул меня и загородил собой. О чем он думал, черт побери? О чем ты думала? – Беспомощный гнев снова заклубился в нем, разрывая внутренности. – Ты что, ни черта не соображаешь? Когда акула чувствует кровь, она бросается на что