– Повторяю. Больше брать не будем, – снова пригрозил Кирка.
Верочка взяла голубиную ножку, начала есть.
– Ну вот, приобщили дикаря к цивилизации, – сказала Катерина.
Видно, вино всё-таки подействовало. Славке стало весело. И вторую кружку он уже выпил безбоязненно. А у Кирки оказалась ещё одна бутылка «Агдама».
– Это вам. А сам я выпью водки, – и бесстрашно налил себе из четушки.
Ели-пили, вспоминали, как Катерина выиграла плюшевого крокодила.
У Катерины было весёлое настроение. Она даже запела:
Тихо вокруг. Кто-то ворует лук.
Грядка пустеет, Верка толстеет -
Вот как полезен лук, – и захохотала. Видно, она слегка закосела.
Славка и Кирка засмеялись. Вот уела так уела. И только Верочка
вдруг вскочила и со слезой в голосе крикнула:
– Никогда я никакой лук не воровала.
– И этот? – подъел её Кирка.
– И этот, – крикнула Верочка и вдруг заплакала. Её обидела не только песня, но и то, что она толстая. Да какая она толстая?! Вовсе не толстая! Кроме того, она вспомнила, как Славка во время похода за лисичками вырвался из её рук и остервенело вытер то место, в которое чмокнула она его. Всё одно к другому. Почему они её презирают и всё время подтрунивают?
– Дура, – крикнула Катерина, – Шуток не понимаешь.
– От дуры и слышу, – огрызнулась Верочка. Ух, какая вредная, оказывается, эта Первозванова.
– Тихо, дамы, – сказал примиряюще Славка. Ещё вцепятся друг другу в волосы. – Вы обе хорошие.
– Это всё потому, Сенникова, что у тебя недопой, – сказал Кирка, – А мы выпили, и нам хорошо.
Они ловко расправлялись с дичью, бросали кости приблудной, в репьях, кудлатой собачонке. И Верочка вроде успокоилась.
Потом они купались и хвалили Кирку за то, что он придумал такую фартовую штуку – ловить и жарить голубей. Славка мечтал уплыть с Катериной, как тогда, далеко, за изгиб пруда, чтоб их не было видно, но Катерина плыть не хотела.
– Ой, Славка, я пьяная, – сказала она, – А мой папа говорит: пьяные и дети тонут, не всплывая. Я не хочу тонуть. Давай лучше петь. Мою любимую: «Бананы ел, пил кофе на Мартинике», – и завела свою любимую песню, но песня никак не давалась, потому что голоса шли вразброд. Да и почему-то захотелось спать.
Верочка сидела обиженная, надутая. Ну и пусть сидит. Никому она не интересна.
А Катерина вдруг поднялась и стала танцевать, раскинув руки.
– Венский вальс. Славик, иди танцевать вальс, – но когда Славка поднялся, его повело в сторону.
Как же так? Он совсем не мог управлять собой.
– Слабаки! – презрительно бросил Кирка. – С «Агдама» их развезло, –и плюнул. – Подростки. Малышня. Финальная кружка – по кругу. Все должны.
Эта финальная, наверное, и доканала их.
Для Славки и Катерины «Агдам» этот оказался настоящей отравой. Первой, зажимая ладонью рот, ринулась напролом в кусты Катерина. Оттуда раздался противный звук, словно