Муссолини очень опасался того, что какой-нибудь соратник мог бросить ему публичный вызов, а то и вовсе начать внутрипартийную фронду. Конечно, свергнуть вождя такому оппозиционеру вряд ли бы удалось, но даже небольшой публичный раскол между боевым крылом «движения» и его политическим руководством мог обернуться тяжелым моральным поражением.
Разве их сила не в единстве и армейской спайке? Разве не это отличает фашистов от обанкротившихся либералов и погрязших в спорах социалистов? Нельзя ставить это единство под угрозу из-за ошалелых от безнаказанности командиров на местах. Итальянцы не увидят «общенационального спасителя» в том, кто не в состоянии обеспечить порядок в собственных рядах, они уже сыты по горло межфракционными, межличностными и межпартийными дрязгами. Кто-нибудь, ворчали обыватели, – заставьте эти чертовы поезда приходить вовремя!
Весной 1921 года анархисты – наиболее радикальные из левых – организовали серию взрывов в Милане. Мишенью их были объекты городской инфраструктуры, такие как городская электростанция, и места для «развлечений буржуазии», вроде городского театра. Взрыв унес жизни двух десятков зрителей оперетты – в том числе женщин и детей. Еще большее число было ранено. Казалось, что проигрывающие левые мстили итальянскому среднему классу, стараясь лишить его элементарных удобств, доступных радостей и ощущения безопасности. В любом случае, каковы бы ни были их мотивы, это не принесло им ничего хорошего.
Муссолини сполна воспользовался охватившей Италию волной негодования. Всю страну облетела новость о том, что он обнял молодого человека, смертельно раненного взрывом бомбы в миланском театре, исполнив последнюю просьбу умирающего. Призывы к умеренности, зазвучавшие из уст известного своей радикальностью политика, были не слишком убедительными, но находили путь к сердцу напуганного всеобщим ожесточением представителя «среднего класса».
Видите, восклицал Муссолини со страниц своих газет, видите, в чем отличие нас, фашистов, от этих негодяев социалистов? Мы выходим на бой с открытым забралом (читай – с армейскими винтовками нападаем на почти безоружных врагов), а они действуют подло, исподтишка, против женщин и детей. И действительно, после провала «сельскохозяйственного наступления» в долине реки По основой тактики итальянских «красногвардейцев» стала охота на отдельных чернорубашечников. Обычно их подстерегали в малолюдных местах и избивали до полусмерти. Но запугать фашистов в той же мере, что чиновников или местную администрацию, у «красных» не получилось.
Наоборот, Муссолини мог открыто говорить о прекращении силовой борьбы с позиций явно выигрывающего это противостояние лидера. Летом 1921 года фашисты и наиболее умеренные представители левого лагеря, представленные социалистами и городскими профсоюзами, ударили по рукам, подписав нечто вроде перемирия.