Я заметила, как глаза мужчины стали влажными. Стесняясь, он опять отвернулся к окну.
– Никогда себе не прощу,– выдавил он из себя, сжав кулаки.– Никогда. Я должен был быть рядом с ними, может быть уберег бы Машеньку.
Он резко обернулся, и глаза его теперь горели огнем.
– Я не верю, что она сама утопилась, не верю! Ее убили!
– Что?– подпрыгнула я от неожиданности.– Убили?
– Да, убили. Ну, посудите сами,– оживился мужчина, найдя в моем лице долгожданного собеседника, с которым он мог бы поделиться своими домыслами.– Маша, якобы, уходит в лес по грибы, а сама топится в болоте. Но, рядом с тем местом, где она утопилась, стоит полная корзина грибов. Как это? Человек, задумавший покончить с собой, потратит несколько часов, чтобы собрать грибы? Я не верю. Что-то тут не так. Да и зачем ей топиться?
– Все говорят, что она переживала ваш уход из семьи,– решилась я вставить слово.
– Вот!– вцепился он и затряс мои плечи.– Вот! Но это же неправда. Мы развелись, потому что оба этого захотели! Значит, не было никакой причины. Да еще и эта корзина с грибами. Я не верю, что Маша сама. Не верю. Ее убили.
– В этом есть свой резон,– согласилась я с ним.– А тело нашли?
– Увы,– отпустил меня Виктор Павлович и присел на ступеньку.– Это же болото. Разве в нем что найдешь.
– Но теперь возникает другой вопрос,– присела я с ним рядом, потому что почувствовала, что разговаривать, возвышаясь над ним, было не совсем вежливо и удобно.– За что ее нужно было убивать?
– Если бы я мог понять,– снова чуть не заплакал мужчина.– Я давно бы нашел этого гада и придушил бы собственными руками.
– Чего расселись-то?– голос Ирины произвел эффект разорвавшейся над головой бомбы.
Мы с Виктором Павловичем, пытаясь обернуться и встать одновременно, сначала стукнулись лбами, потом ойкнули вместе, и завершили тем, что в едином порыве стали потирать ушибленные места, не сводя друг с друга глаз.
– Цирк, да и только,– усмехнулась Мила, которая тоже успела спуститься и стала свидетельницей нашего конфуза.– И когда это только закончится?
– Дайте пройти,– не обращая на нее внимания, пыталась протиснуться между мной и Виктором Павловичем Ирина.– Заняли все пространство, ногу некуда кинуть.
– Зачем же ее кидать? Еще зашибете кого-нибудь,– спокойно поднимаясь, изрек мой собеседник, не забыв подать руку и мне.– Просто поставьте ее вот сюда.
И он указал на ступеньку. Подруга, как-то странно осмотрев его, а потом и меня, произнесла:
– Голубки!
И, словно сквозняк от ветра, пронеслась мимо. Хвостиком за ней, почти незаметно, промелькнул Саввка.
– Если бы не Ксюха,– как заклинание повторила Мила и тоже пошла вниз.
– Я помню ее еще девочкой,– после того, как утихли шаги,