Занятия ивритом у Наты продвигались не блестяще. Когда я приехала за ней в первый день, то заглянула в класс, где занятия ещё не кончились. Смотрю, сидит моя девочка, плотно сжав рот в ниточку, а учительница что-то им толкует и после каждой фразы обращается к ней, с нотками раздражения в голосе: «Ната, мевина?» (Ната, ты понимаешь?) Дочка молчит, как партизан на допросе. Мы забеспокоились. Как же она будет в школу ходить, если ничего не понимает и говорить не хочет? К счастью, их училка всё же сделала доброе дело: обратилась за помощью к другой, русскоговорящей учительнице, и та за один час всё объяснила Нате, чего та не могла понять. И не понадобилось для этого устраивать целое представление, как требовалось по методу, исключающему опору на родной язык. Например, учительница («мора») для чего-то хватала одной рукой стул, поднимала его за ножку и переворачивала, приговаривая при этом «Ор – хошех» («свет – тьма»). Дочка дома изображала мору, вертела стул и повторяла это загадочное «ор – хошех»; получалось уморительно. Это живо напоминало знаменитую фразу из «Ревизора»: «Александр Македонский, конечно, герой, но зачем же стулья ломать?»
Кстати, неприязнь к «училке» дала и положительные результаты: дочка стала её пародировать дома, при этом проговаривая тексты на иврите. Так она лучше усваивала новый материал.
Начали и мы ходить в свой ульпан «Дгания» («Фиалка», названный так в честь первого киббуца в Палестине), находившийся рядом с нашим домом. Нам повезло с учительницей, маленькой, симпатичной и очень энергичной йеменкой Лорой. Поначалу мы взялись за дело с энтузиазмом. Но этому мешали некоторые домашние обстоятельства, а также страшная жара и духота. Конечно, никакого кондиционера ни в ульпане, ни, тем более, дома и в помине не было. Вообще, установить кондиционер в старом доме очень непросто, а в съёмной квартире обычно хозяева не разрешают это делать.
Однажды Лора что-то экспрессивно нам объясняла, но я почувствовала какую-то ужасную слабость, близкую к обмороку. Вдруг Лора посмотрела на меня, на других – и бросилась вон их класса. Через пять минут она вернулась с большим вентилятором на высокой подставке. В классе был уже один вентилятор, но он дул в основном на Лору, а до нас не доставал. Со вторым вентилятором стало полегче, в мозгах прояснилось, и занятия продолжились.
Никогда бы не подумала, что буду так страдать от жары; вроде бы, закалка одесская имелась. Но Тель-Авив это вам не Одесса. В этом пришлось быстро убедиться. Хотя по части старых домов, построенных ещё при турецком султане, а то, может, еще и при Соломоне (шучу), Яффо мог бы дать Одессе фору. Но при этом не было и следа той европейской красоты и стиля, что в Одессе. Серые коробки домов, часто настоящие трущобы. В первой нашей съёмной квартире газ привозили в баллонах, которые стояли снаружи, прикованные цепями. Я такого никогда не видывала, разве что на одесских дачах. Немного облегчало положение