– Не надо, – остановила ее Светлана, – в душ пойду, а вы не уходите никуда, ждите меня, – и прошла вперед, бросила голову Бруно рядом с его телом, ковырнула ее сапожком, чтоб она встала вертикально, и повернула к душу. Слышно стало, как за кустами черноплодной рябины зашумела вода в кабинке из гофрированной пленки.
– Мы во вторник уезжаем, поехали с нами. Нельзя тебе здесь оставаться, понимаешь сама-то? – пристально глядя на Женю, четким шепотом проговорила Татьяна.
– Понимаю.
– Рано утром, в шесть тридцать к нам.
– Я не могу ехать в машине, меня тут же выворачивает, – сказала Евгения.
– Довезем тебя до станции и поедешь на поезде, главное стартовать, а ему скажи, что уедешь с нами.
– Кому ему? – сердито спросила Женя.
Татьяна молча смотрела на нее, потом ответила:
– Кому сама решишь, тому и скажи.
– Спасибо, – Жене сейчас больше всего хотелось сбежать именно отсюда.
– А вот и труженики сельской механизации! – Татьяна обращалась к входящим в калитку двум мужчинам в рабочей одежде.
Один, Павел Никитин, блондин лет сорока пяти с крепкими плечами, прошел прямо к столу и, откусив протянутый ему Татьяной бутерброд, жевал, оставаясь в таком же наклонённом положении, пока она его не поцеловала. Второй – русоволосый, высокий, худощавый мужчина с усами и не очень ухоженной, но все же аккуратной бородкой – Сергей Корецкий, муж Светланы, – поздоровался с Татьяной и, глядя на Женю, спросил, легко проговаривая её сложное отчество:
– Как Ваши дела, Евгения Золтановна?
– Спасибо, прекрасно, Сергей Дмитриевич. А у Вас?
– Все хорошо. За два дня оживили два трактора за условно достойное вознаграждение.
Сергей Корецкий, до знакомства со Светланой и переезда во Владимир инженер-механик на крупном московском заводе, быстро стал для нескольких окрестных районов кем-то вроде главного специалиста по сельхозтехнике и вообще ремонту механизмов. В последние годы, когда его таланты стали очевидны для всех, оставшиеся еще в районе полуживые кооперативные и частные хозяйства присылали за ним машину и увозили к себе на несколько дней. Там, в мастерских, на мехдворах или просто в сараях, похмельные механизаторы под его руководством разбирали-латали-налаживали технику, от лёгких на вид навесных граблей до тяжеленных, в рыхлом черном сале, двигателей комбайнов и линий по распилке леса. Работа его была, по местным меркам, весьма высокооплачиваемой: платили наличными по хорошей почасовой ставке, им самим установленной и включавшей, к возмущению местного сельского народа, время на приезд, отъезд и обед.
– Подставляй лапы, полью, – сказала Татьяна, скормив мужу бутерброд.
– Нет, тут надо раза три и с хозяйственным мылом.
– Хорошо, садись тут, Света в душе, сейчас принесу тебе мыло. Сережа, как настроение? – спросила на ходу.
– Шикарное,