Вероятней всего парнишка сходит с ума. Кто поверит в его глупую теорию? «Меня подставило мифическое существо!» – даже звучит смешно.
В такт своих мыслей он хлюпал носом.
– Хуже тюрьмы только психушка, – парень утер свои слезы рукавом.
Но тот вечер, «после персикового заката», был реален. И незнакомка была реальна. Она затеяла игру. И даже страшно подумать какую.
Послышался скрежет: ключ противно щелкнул в замочной скважине, железная дверь дернулась.
– Это дядя Моррис! – вскочил Роберт, будто ему снова восемь, а он утомился, дожидаясь порции любимого печения.
В камеру ворвался легкий ветерок, воздух свободы. На пороге остановился мужчина. За больше десятка лет он состарился, вовсе изменился. Он прислонился одной рукой к стене, опустил взгляд на свои ботинки, мягкий свет играл с серебряными волосами.
Скорее всего Моррис сейчас поднимет свою голову, улыбнется и скажет: «Ну и идиоты здесь работают».
«Дядя знает, я не способен на убийство».
Роберт отдалился от Морриса, как когда-то Моррис от отца. На протяжении последних трех лет они изредка звонили друг другу, спрашивая: «Как дела? Что нового?». Обычно звонок длился не больше пяти минут, что в принципе их обоих устраивало. Праздники проводили порознь, в том числе и День Благодарения.
Много лето тому назад они собирались за одним столом, Эстер подавала сочную индейку, очень вкусную и аппетитную, но слишком большую.
Всё меняется. Роберт любил проводить этот день в одиночестве, и самое нечестное, ему нельзя было даже немного выпить. Хотя бы бокал вина, который никак не скажется на его разуме. А может и бутылочку, а может…
Зависимость сыграла свою роль в их отношениях: много ссор, сгоряча сказанных слов. Моррис слишком часто видел в Роберте своего отца.
Но всё же, при возникновении проблем, мы ищем помощь среди родственных нам людей.
– Дядя Моррис! – парень улыбнулся, что чуть-ли не расплакался. – Как я рад тебя видеть! Произошло недоразумение.
Да, да, сейчас Моррис должен улыбнуться, прямо через секунду.
– Замолчи, Роберт, – с порога рявкнул мужчина. – Даже не смей оправдываться!
Но такого не случилось.
Моррис не желал ничего слышать, он был настроен разорвать Роберта в клочья. Его племянник – убийца, больной человек.
Парень остановился, сжал свои губы. Ему хотелось думать, что дядя вытащит его отсюда, хотя в душе он прекрасно осознавал с каким настроем пришел «спаситель». Он пришел без адвоката, скорее всего, чтобы плюнуть племяннику в лицо.
Роберту хотелось зарыдать, как пятилетнему ребенку, упавшему с велосипеда.
– Ты думаешь, я способен на убийство? – очень тихо произнес он, потом голос стал звонким, перерастал в грубость. – Это был не я!
Глупо оправдываться на словах, пока существует «неоспоримое доказательство».
– Я должен поверить тебе? Зачем, Роберт? – задался вопросом Моррис.