– Пора пить чай: я слышу, ложечками звенят! – отец Гагарина подставил ухо ветру.
Ложечки заливались малиновым звоном.
Глава третья. Вымыть полки
Существует ли человек-кровать?
В этом вопросе нет никакой язвы.
Вся мебель из каренинского дома была вывезена в кокоревский склад на Лиговке, но вот кровать сумела как-то постоять за себя, словно бы верила (верил, верзила), что хозяйка вернется.
Очень по-человечески.
Анна иногда чувствовала, что по ночам кто-то по-мужски обнимает ее, но в постели никого не было.
«Человек в кровати ищет поработить женщину», – видела она объявление в газете.
Как же теперь называлась кровать?
Множество разговоров было прервано, и нужное слово застряло в каком-то из них.
Пить чай пока было ей рано – она слышала, как уходили мужчины-ангелы, уже обеспечившие себе значительное будущее состояние.
В Анне они видели женщину, которая им нравилась в ночном платье при неярком освещении – они стремились искупаться (разогреться) в лучах ее славы, популярности, скандальной, может статься, известности: они стремились к этому, чтобы впоследствии иметь возможность бросить, в разговоре, вскользь, что они с ней были.
Всегда она имела непостоянных друзей, в числе которых были даже Римский папа, израильские цари и пророки – стоило только затопить камин, и они начинали бегать по стенам.
– Я теперь опытная! – хотела им прокричать Анна, но пока не могла.
Она крикнула бы это шутливо, с церемонной интонацией, чтобы не выдать серьезности замышляемых ею действий.
В доме еще не было мебели, но на месяц вперед наколото было сахару, намолото кофе – когда привезут шкафы, нужно будет сразу чисто вымыть в них полки.
Начать предстояло с детской интриги.
Природа, без видимой связи, рисовала изящную фигуру: смутно знакомый господин – был ли он манекеном, кучкой извивающихся червей, трубочистом или апостолом, было до поры закрыто.
Впрочем, какая разница?! Он мог принять любую личину.
Господин-ощущений-2!
«Смерть найдет свою причину. Господин найдет личину!» – не зря писал Генрик Ибсен.
Когда-то, куражась, она заказала себе манекен, и из Норвегии ей прислали копию великого притворщика.
Всегда в пестрых брюках, безукоризненном белье и черном сюртуке, Ибсен претендовал на роль апостола.
Скорее даже он, а не она, испускал в темноте те лучи славы, в которых не прочь были согреться отдельные исторические личности.
В самом деле он мог добавить ей ощущений.
Глава четвертая. Пустое блюдо
Келдыш – великий человек.
Великий человек – отец Гагарина.
Но и Алабин – великий человек, хотя и не ангел.
Петр Владимирович Алабин был награжден орденом Анны 4-й степени с мечами на шапку.
В Дармштадте он сидел за стеклянным столом, водил пальцем по мокрой поверхности, и столы