Рука болела нестерпимо. Но Кейтлин медленно сдвинула ее – так, чтобы пламя лизнуло запястье. Загорелся рукав парадной формы, огонь побежал вверх и едва не перескочил на волосы, но Кейтлин успела сбить его второй рукой.
– Вот, – сказала она, подняв невредимую руку в обуглившемся рукаве. – Вот вам доказательство.
– Да как ты смеешь! – Сирше ударила ее по лицу с такой силой, что Кейтлин стукнулась головой о стену; Кейтлин ошеломленно поднесла ладонь к щеке – щека моментально онемела, хотя голова горела от боли. – Не знаю, как ты провернула этот свой фокус. Но клянусь перед Богиней, второй раз тебе это сделать не удастся. Ты никого из нас не провела. Никого! – Она оглянулась. – Я права?
Все молчали.
В конце концов Брианна неохотно сказала:
– Наш вердикт: не доказано. – Она стянула с глаз повязку и принялась мыться в тазике с мыльной водой, который поднесла Мейв.
Таким образом, судьбу Кейтлин предоставили решать официальному суду. А ей теперь нужен был новый мундир. Хотя остальные по-прежнему Кейтлин сторонились, ей позволили дождаться суда целой и невредимой.
Подразумевалось, что там всю работу сделают за них.
В ту ночь Кейтлин не плакала. Не доставит она этим тварям такой радости. Уже засыпая, она услышала голос Кролика:
– Что на тебе сейчас надето?
– Лежу в кровати, пытаюсь заснуть, так что ничего не надето. Если хочешь, могу встать и натянуть какое-нибудь белье. Но тут темно, так что за цвет не поручусь.
Кролик ненадолго умолк, а потом сказал:
– Это должен был быть я.
– Ты о чем?
– Я бы себя осквернил ради тебя. Что бы ты там ни делала, я бы делал это лучше, дольше, яростней, развратней и с большей любовью, чем тот, с кем ты это делала.
– А твоя карьера…
– Плевать.
– Послушай, Кролик, очень мило с твоей стороны, что ты пытаешься меня ободрить. Но я-то тебя знаю.
– Нет. Не знаешь. – Чуть помолчав, Кролик добавил: – Я слышал, ты намерена биться. Не доверяй своему адвокату.
– Ну наконец-то, – с грустью отозвалась Кейтлин, – хоть что-то, что мне и так уже известно.
По пути на встречу с адвокатом Кейтлин заметила Аурванга Друмлина, выходившего из гарнизонной лавки с блоком «Честерфильда» под мышкой. Гном поднял голову, увидел ее, развернулся и юркнул обратно в лавку, чтобы не пришлось отдавать честь. Кейтлин поняла, что ни единая живая душа на базе не верит в ее невиновность, и ее охватила невыразимая печаль.
– Дурные вести, – сообщила лейтенант Антея, когда Кейтлин села.
– Все стало еще хуже? Не представляю, как такое возможно.
– Вам предъявили обвинение в убийстве лорда Сан-Мерси.
– Но это же просто нелепо. Мой отец умер своей смертью.
– Может, так, а может, и нет. Но речь не о нем. Вас будут судить за убийство вашего брата. Я имею в виду, кровного. Где-то тут у меня записано имя.
– Что?
– А! Вот оно. Лорд Финголфинрод, предполагаемый глава Дома Сан-Мерси.
Кейтлин