Именно в этой изменённой творческим экспериментом оптике, через которую обыденность кажется неожиданной, а фантастические допущения – абсолютно логичными и уместными, мне видится ценность сборника, который вы сейчас держите в руках.
Эти рассказы – проза молодая и открытая, а происходящее в ней – странное и повседневное в одинаковой мере. Космическая опера, воспоминание из детства, магический реализм, история чувств, антиутопия. За кросс-жанровостью и метафоричностью сюжетов скрываются размышления о самом болезненном – страхах, изменчивости мира и поиске себя.
Я сама много чего боюсь. Но если современная русская проза будет такой же свободной в форме и содержании, как эти тексты, то за неё мне станет спокойнее, честное слово.
Ольга Птицева
Станислава Ан. Встреча за зеркалом
Динь-дон… динь-дон… зеркала поют, сердце молчит. Я иду лабиринтом, не глядя по сторонам. Рядом хмурый мужчина. Почему он всегда рядом. Это раздражает. Я, не удержавшись, показываю ему язык. Он отвечает тем же. Обезьяна и кривляка. Можно подумать, что шут здесь он, а не я.
Иду вперёд под музыку зеркал. Хочу поймать хоть что-то по ту сторону. И ничего не вижу. В глазах словно туман. Я усмехаюсь. И дотрагиваюсь до зеркала. Никогда они не скроют того, что я хочу увидеть. И я вижу. За зеркалом сидит девушка. Тёмные волосы, смуглая кожа. Настоящая цыганка. Только почему-то в доме. Я одёргиваю ладони. Та ли это женщина, что я ищу? Нет, совсем нет. Моя госпожа, моя жена… у неё рыжие волосы и янтарные глаза. Она похожа на цветок огня, моя госпожа. Эта же словно дикая кошка.
И я иду дальше.
– Эй! – слышу я её голос. – Подожди!
Она не может меня видеть. Какое мне дело до того, кого она зовёт. Но она упрямо прижимается к зеркалу.
– Парень в белом костюме, подожди!
В белом костюме, это я. И мой сосед из зеркал. Она нас видит? Я останавливаюсь. И смотрю на неё. В моих глазах больше вопросов, чем смеха. А это плохо. Шут должен звенеть смехом. Даже через себя.
– Ты меня видишь?
Она кивает.
– Тебя как зовут? – она пытается пройти сквозь зеркало. И мне смешно. Ничего у неё не выйдет. Зеркала отделены от их мира. Пусть это тонкая грань, но такая прочная. Я протягиваю руку и помогаю ей перебраться в мой мир. В её глазах удивление.
– Как здесь странно.
Я поворачиваю голову. Смотрю на зеркала, висящие вдоль стен. Одни зеркала, за которыми иногда есть двери. И всё. Это моё королевство. Здесь я повелитель и господин. Господин без госпожи. Я усмехаюсь.
– Здесь хорошо. Здесь всё так, как я желаю.
– У тебя непонятные вкусы. – Она замолкает и смотрит в мои глаза. – Ты обиделся?
– Нет. Обиделся, – крутанувшись, я иду по коридорам. – Это лучшее, что я могу предложить.
– Так как тебя зовут?
Вот же, пристала. Я не знаю. Не помню. Или помню? В память смутно прорывается что-то, пахнущее цветами. Цветами? Точно.
– Меня зовут Шион, – я усмехаюсь и повторяю это слово вслух, ещё и ещё раз, – Да, Шион. Астра. Звезда среди цветов. Только я не люблю эти цветы. А ты?
– Я? – в её глазах недоумение. – Я люблю цветы.
Я начинаю раздражаться. Что за глупая девчонка.
– Как тебя зовут?
Она смеётся. И её глаза смеются тоже. Я невольно улыбаюсь. Как я соскучился по звенящему смеху. У меня перестаёт болеть голова, и улучшается настроение. Я безумно радуюсь этому. Но отчего эти гости такие редкие?
– Я Настя, – она останавливается возле комнаты. И как только поняла, что там дверь? Я хватаю её за руку. И сердито качаю головой.
– Не ходи туда. Поняла, Настя?
Она кивает. Я разжимаю пальцы.
– Что значит твоё имя?
– Не знаю, – Настя пожимает плечами. И поворачивается к зеркалу. – Можно, я пойду домой?
Я киваю. Я хочу оставить её подольше. Я не хочу её отпускать. И во мне глухо зреет раздражение. Почему я должен остаться один. Почему она уходит? Это несправедливо! И всё же я отпускаю её. Пока отпускаю. Но потом.
Потом я не знаю. У меня может не хватить сил на это.
Сев на кресло, я пальцем рисую в воздухе узор. Узор сплетается в рисунок астры. Отвратительные цветы. Блёклые и простые. Совсем как звёзды. Они не дают достаточно света. Они неяркие и унылые. Они вгоняют в депрессию. И я сжимаю в ладони цветок. Сминаю, рушу это хрупкое очарование. Размазываю по полу каблуком сапога.
Ненавижу хрупкие вещи.
– Шион! – слышу я из зеркала. Я поднимаюсь и иду на зов. Это Настя. Я открываю зеркало. И да, это она. В её глазах знакомая улыбка. Тёмные, кошачьи