Но эти пять минут имели огромное значение, поскольку Уайлер тут же сообщил, что актриса найдена. Ему не понадобились даже экранные пробы. Уайлер вспоминал: «Она произвела на меня огромное впечатление. Передо мной была очень собранная, очень умная, очень талантливая и очень амбициозная девушка». Но Уайлеру хотелось убедиться в том, что и на экране Одри останется такой же. Только после этого ее можно было утвердить на главную роль. Поскольку времени на кинопробы у него уже не хватало, он договорился с британским режиссером Торолдом Дикинсоном. Уайлер оставил точные инструкции относительно того, что ему нужно. Позже он вспоминал: «Проба – вещь очень рискованная. Хорошая актриса может плохо показаться на пробах. Все зависит от условий. Выявить истинную натуру очень трудно – люди нервничают, ведут себя неестественно. Поэтому я попросил режиссера использовать старый трюк: не выключать камеру и звук и после окончания сцены, рассчитывая на то, что девушка этого не заметит». Это позволило бы увидеть Одри в ее естественном состоянии.
Прослушивание проходило на Pinewood Studios в окрестностях Лондона. Одри почти ничего не знала о Голливуде, еще меньше об Уильяме Уайлере и уж совсем ничего об Эдит Хед. «Я уехала из Голландии всего четыре года назад, – вспоминала Одри. – Мы не видели никаких американских фильмов, поэтому я практически ничего не знала». Знала она только одно: Уайлер приехал в Англию в поисках неизвестной актрисы – в этом, по ее собственным словам, и состояло ее единственное достоинство. «Я не представляла, кто такой Уильям Уайлер, не знала, что он может сделать для моей карьеры. Я вообще ничего не знала – и точка! – смеялась Одри. – Я была ужасно глупой, ужасно молодой. Я пришла в восторг от того, что меня пригласили на пробы и что я явно понравилась этим людям». Одри не думала о карьере актрисы, она всего лишь надеялась на то, что если постарается и выучит свой текст, то ей дадут попробовать свои силы.
«Маленькой балерине» из Лондона не о чем было беспокоиться. Ее черно-белая проба оказалась великолепной. Одри вспоминала: «Я никогда прежде не играла, не получала ролей со словами. Там находился какой-то молодой человек, который подавал мне реплики. Я была настолько неопытной, что вообще не знала, что делать. Думаю, Торолду я не понравилась. Но он не сдался и сумел спасти ситуацию. Он сказал: «Ну хорошо, мы все сняли. Может, вы переоденетесь и немного поговорите со мной? Мне нужно кое-что выяснить». Я натянула свитер и брюки, вернулась на площадку, и мы стали болтать. Он задал мне кучу вопросов: обо мне, о моей работе, даже о военных годах в Голландии. И тут я неожиданно заметила, что камера по-прежнему работает. Я покраснела и сразу же напряглась. Но проба была уже готова. Он снял меня максимально естественной, в обычной обстановке. Я не пыталась