Наташа ещё раз показала ему кулак и комично провела «бой с воображаемым противником».
Алекс улыбнулся, зашёл в гостиную, поставил перед отцом Наташи чай и сел на диван.
Павел Иванович положил на стол газету, отпил немного и спросил:
– Ну что, капиталист, молчишь? Говори уже!
Алекса сейчас больше интересовал другой вопрос, но ему пришлось изложить цель своего визита:
– Я насчёт цеховиков… Джинсы… Упорядочить можно… Доход, – начал он несвязно, – и честно говоря, хочется ремонт в вашем кабинете сделать… И другие хоз нужды…
Алекс окончательно успокоился, перестроился, сел на своего любимого конька и из него полилось:
– Ваши у всех на виду пасутся на торговых точках, – В его голосе появился напор и убедительность, – все об этом знают! И о вас, наверное, также думают!
Наташа незаметно устроилась у дверей, чтобы удобней было подслушивать.
Павел Иванович, глядя на дерзкого юношу, улыбнулся. Суть предложения этого пацана никак не вязалась с его детской внешностью:
– Слушай, Алька… Понэ. А тебе не рановато? У нас это называется ОПГ!
– Павел Иваныч! Вы не поняли! Я, наоборот, в официал все хочу перевести. Со всеми налогами. Просто поддержка будет нужна от вас и всё!… Знаете, анекдот такой есть?
Павел Иванович жестом, который обозначал «ну-ка подойди сюда!», перебил пылкую речь, и когда тот подошёл негромко спросил:
– Скажи мне… Наталья с Артуром. Мне надо переживать, как думаешь? Это не джинсы, и даже не ОПГ! Наказания избежать не получится!
Павел Иванович строго заглянул в глаза приятеля своей дочери. Алекс ответил после некоторого раздумья:
– Давайте сделаем так! Появится повод переживать, я дам знать. Если от меня что-то будет зависеть, вмешаюсь!
Алекс протянул руку для рукопожатия:
– По рукам?
Отец скрепил их договор неохотно, но посмотрел на Алекса с надеждой.
Тот обрадовался:
– Я вас не подведу! Не так воспитан! У меня отец хоть и это, – Алекс показал жестом, что отец любил выпить, – а слово держать научил! И, несмотря на это (опять повторил жест), я его сильно любил. Хотя я и мужчина!
Павел Иванович дал понять, что это его не очень интересует, взяв в руки газету.
Алекс не унимался:
– Ваша дочь – девочка… А они могут любить намного сильнее, чем пацаны. Если из неё не делать солдата! И тогда ей не придётся искать тепла на стороне. У всяких Артуров. Всё дело в этом!
Алекс направился к выходу и у двери повернулся:
– Если меня дочь будет любить, так как Наталья любит вас… Я буду самым счастливым человеком на земле!
Алекс вышел из квартиры. Павел Иванович отложил газету и задумчиво посмотрел через зеркало в прихожей на свою дочь. Наташа стояла у окна на кухне. Её хрупкая фигура выглядела одинокой и беззащитной. Она помахала рукой Алексу и вытерла ладонью глаза.
Павел Иванович перекрылся от этой картины газетой и через некоторое