Алекс, объяснив что-то официантке, перешёл к делу:
– Ваши цеха… на Суворовском, на Мойке и в Купчино шьют максимум 80 штанов в день, так?
Цеховик замялся, но Алекс с улыбкой ободрил его:
– Да не стесняйтесь, знаем мы всё. И где мульки берёте и кто клёпки вам делает. Всё известно. И нам и ментам!
Вряд ли эти серьёзные парни стеснялись, скорее, пытались понять, каким образом мальчишка – «школьник» так умело завладел их вниманием, почему в его словах ощущается какая-то власть и недетская разумность. Несколько его фраз во время их первой встречи вызвали определённый интерес к этому парню, и они решили встретиться с ним ещё раз.
В зал вошёл крепкий мужчина, на лице которого было написано, что он «урка». Это также было написано и на его видимых частях тела. Он был просто исписан яркими и чёткими сюжетами.
Артур и пацаны за соседним столиком привстали и поздоровались с гостем. Затем тот подошёл к Алексу и протянул руку:
– Генадич, привет! Поговорить хотел?
Алекс отвёл «урку» в конец зала, усадил за столик и вернулся к Цеховикам:
– Сергей, мне честно… Приятно с вами иметь дело… Я расскажу свою схему, а вы рассудите. Ваш «Вранглер» на Некрасовском уходит по 120. Предлагаю продавать оптом. Цена будет 90, но количество увеличится до 500.
Главный Цеховик был все-еще под впечатлением от того уважения, которое только что было оказано Алексу от «авторитета». Он неуверенно усмехнулся:
– Нам столько не пошить. Я могу делать до сотни в день. Это максимум!
Алекс продолжил:
– Ночная смена на фабрике Нева… Шьём по операциям, один строчит только карманы, другой клёпки. И так далее… С меня Нева, ночной цех и сбыт. С вас материалы и организация труда.
Когда Цеховики ушли, Алекс подсел к расписному человеку с внешностью уголовника и некоторое время что-то ему объяснял.
В конце их беседы тот пообещал:
– Чем смогу, Алекс, помогу. Я дам человека из «Роспотребсоюза», он познакомит с кем надо. Будет хорошо у тебя, будет хорошо у меня. Будет хорошо и у Али… Как он? Справляется или так пока, на побегушках?… Не в отца? Скажи честно! Не в меня?!
Они беседовали на равных, несмотря на непреодолимую разницу в возрасте и статусе. Отец его друга Али, дядя Слава, в очередной раз освободился и был весьма удивлён, увидев, как изменился его сын Коля и заводила Алька.
На сына было приятно посмотреть, а Алекса приятно послушать. Дяде Славе было интересно вникнуть в их дела, так как хваткий и молодой ум свободно преодолевал перевал из обломков Совка в «светлый капитализм».
Перестройка застала отца Али на зоне, где он был в большом авторитете и пользовался неограниченными лагерными возможностями. На воле ситуация была новая и непонятная, поэтому он, обладая отменной чуйкой, с интересом общался с ребятами, пытаясь помочь и им, да и самому «забить лежак под солнцем».
На вопрос