Кулик не помнил, как долго это бешенство продолжалось, но холодная струя колодезной воды, прилетевшая в лицо, в раз остудила пыл приводя к адекватности, и рубщик леса тяжело дыша огляделся с видом будто ничего не узнаёт вокруг и понять не может как сюда попал.
Прямо перед ним стояла встревоженная и как всегда голая Апити с ковшом в руках, а чуть поодаль тяжело дыша загибался Кайсай, держась за берёзу обеими руками и прогибая в мучениях больную спину.
– Кулик, – проскрипел загнанный до потери сознания воин, постанывая от боли, – бердника из тебя никогда не получится.
Белобрысый опустил ослабшие руки, всё ещё державшие топор, и поник головой осознавая свою полную никчёмность, даже кажется собираясь заплакать от обиды.
– Потому что ты берсерк от Троицы, – тем временем закончил Кайсай, дружески улыбаясь, – мне про таких как ты дед рассказывал.
– Я не хотел, – начал оправдываться Кулик, – какое-то затмение нашло. Сам не пойму, как случилось. Я не сумасшедший. Ты не думай. Я нормальный в общем-то.
– А кто сказал, что ты съехавший с ума? – продолжил рыжий, не прекращая мучительные прогибы у берёзы, – берсерки – это такие особые воины. Топорные тараны на поле брани. Они в бою боли не чувствуют и проламывают собой любую наглухо запечатанную оборону. Притом дед не раз говорил, что в бою к ним ни в коем случае близко подходить нельзя. Они бьют всех без разбора. Чужих, своих им без разницы. Теперь я на собственной шкуре прочувствовал, что действительно без разницы.
Кайсай наконец отпустил берёзку, подошёл к товарищу и улыбаясь обнял мокрого Кулика. Тот зарделся, застеснялся как красна девица, но тоже улыбнулся довольный похвалой.
– И выбрось ты этот меч. Для тебя он просто не нужная тяжесть, а вот с топором ты мастак. Вот, правда, топор тебе надо другой. Эх, кабы знал, прихватил бы у деда. Имелся у него в загашнике такой.
Тут он вдруг встрепенулся, заозирался и неожиданно позвал:
– Леший, а леший. Ты где?
– Чего орёшь, – пробурчал плюгавенький старикашка, выходя из-за спины еги-бабы.
– Слышь, леший, – обратился он к нему с видом будто застал последнего с поличным на месте преступления, – у тебя случаем боевого топора нигде не спрятано? Такого обоюдоострого…
– С чего эт ты, – сделал поначалу недоумённый вид «недодед» выпучив глазёнки, а потом резко прищурился и спросил с надеждой в голосе, но казалось вовсе невпопад, – а вы чё, уже уходить собрались, охальники?
– А ты уже и гонишь нас, гостей засидевшихся?
– Да кто ж вас гонит, – в раз замялся леший, отводя глазки в сторону, а всем видом своим показывая, мол валили бы вы побыстрее отсюда по-хорошему, надоели дармоеды, всю жизнь ему мирную взбаламутили.
– Давай уговор заключим, – предложил Кайсай, напирая на хозяина леса, – ты даёшь ему боевой топор, ну сам знаешь какой, и учишь как ему по желанию становиться