Творец создал меня вдохновенно. Однако творение стало неожиданностью для Него Самого. Оно оказалось совершеннее мужчины, хотя Творец желал, чтобы было наоборот. Так случалось часто потом и среди людей, когда нечто, осенённое вдохновением, удивляет создателя, и он недоверчиво вопрошает себя: «Неужели это сделал я?»
Недовольный, Творец разрушил своё творение. И создал Еву, теперь из Адамова ребра, чтобы женское начало уж наверняка стало вторичным по отношению к мужскому. Не знаю, сильно ли он сожалел, что был так неосмотрителен при сотворении самой первой женщины. А для сожаления причина была – не прошёл бесследно первый неудачный опыт (или слишком удачный?). Создатель уничтожил Лилит, но, по сути, только тело её: обратил в прах рождённое из праха. Но ведь я была не бессмысленным глиняным болваном, я перестала им быть в тот момент, когда Он оживил куклу, вдохнув в неё душу. А потом разрушил сосуд, в котором недолго обреталась душа Лилит, высвободив живую душу. Вот душу уничтожить – это уже совсем другое. И он не смог, не захотел. Ведь Он – предвечный Творец, не разрушитель. Так душа Лилит обрела свободу витать в пространствах.
Но вот что произошло при рождении Евы. Когда Творец вдохнул в неё душу, в тот же миг, – снова вопреки Его замыслу – запала в Еву малая, как зерно, часть бессмертного духа Лилит. Именно это зёрнышко – бунтарства, своеволия – проросло и подтолкнуло младшую мою сестрицу стать истинно человеком, а не покорной коровой, пасущейся в Эдемском саду. Вкусить запретный плод и познать счастье и горе, радость и муку, сладость свободы и горечь неволи толкнула её своевольная частица Лилит.
Как часто потом «лишняя» эта частица вносила смятение и смущение в мужской покой, как хотелось ему вытравить её из своей женщины, обязанной знать, что место жены позади мужа своего. Сколь много звеньев звенело в тех цепях, которыми опутывали души Евиных дочерей. Но коль Он Сам не истребил мой дух, под силу ли это мужчине?
А Лилит… свободный неуничтожимый дух, витающий в пространствах и временах… бессмертная Лилит и неприкаянная… Однажды я вновь обретаю кровь и плоть, и рождаюсь опять. Всегда разная. Чарующая одним видом своим, соблазнительная и торжествующая, яд и нектар. И одновременно – просто женщина, одна среди многих, хрупкая и слабая.
Я помню себя царицей и рабыней, мне поклонялись и меня приносили на жертвенный алтарь. Иногда я живу долго, и иней лет серебрит мои косы, а порою ухожу молодой, в расцвете сияющей красоты, оставляя разбитые сердца и память о себе. А те, кто остаётся жить, одни уверены, что видели наяву посланницу небес, другие со страхом и облегчением осеняют себя знаками защиты: ад поглотил-таки дьяволицу! Люди боятся и ненавидят всё, что превосходит их, и – были времена, – чувствуя иную