Странник молчал, не находя слов, не зная, что сказать ей. Сердце его стучало медленно и гулко, отдаваясь трепетом в самых кончиках пальцев. Потом трепет затих… исчез… и он понял, что не его сердца трепет отдавался в ладонях.
– Зачем ты сделал это? – услышал Странник голос за спиной, и в затылок дохнул ледяной ветер.
– Отпусти её.
Странник разжал руки, и они упали безвольно. Плащ соскользнул с плеч принцессы, упал к её ногам. Тогда Странник поднял глаза на ледяную статую, которая минуту назад была живой девушкой.
– Я ведь говорила – её любви на двоих не хватит. Хотя тогда – возможно, хватило бы. Теперь ты другой. Тебя даже волки мои боятся. Поглядишь – они хвосты поджимают и на брюхе елозят. А она… на беду тебя встретила, на беду полюбила. Вот согреть пыталась, да ты заморозил. Знаешь… уходи. Совсем уходи. Ты теперь сам такой же лютый свет, – кивнула она на зелёные сполохи. – Манишь, чаруешь, уводишь… А потом разбиваешь сердца. Даже на меня, – усмехнулась Хозяйка, – чарование твоё пало, мечтами тешило. Да, видно, и впрямь, ты рождён для свободы и одиночества.
Странник встал молча, шагнул к обрыву.
– Постой. – Владычица подняла со снега плащ, протянула ему. – Ты оставил тогда, в галерее.
Он шагнул со скалы на Тропу. Владычица печально смотрела ему вслед, увидела как сошлись створки Врат, насовсем. Волшебник положил на них заклятие печати, чтобы никогда не возвращаться в мир, где так хрупки человеческие сердца.
…Путникам известно созвездие Печального Странника, и они охотно выверяют по нему свой путь. Созвездие горит даже в тот близкий к утру час, когда блёкнут все другие звёзды. Как будто всё ждёт и ждёт кого-то, и только свет солнца заставляет уйти туда, где прячется ночь.
А статуя ледяной девы стоит на вершине утеса. Призрачные серебристые волки часто ластятся к её ногам. Протянутая рука всё пытается стряхнуть снег с побелевших волос любимого, и волки тычутся, подставляют лобастые головы под тонкую ладонь.
Мы встретимся опять
Прорицание
Есть у сна свой мир,
Обширный мир
действительности странной.
Байрон «Сон»
– Мой господин…
Испуганный, но настойчивый голос звал, проникая в сознание. Феррах повёл глазами, прежде чем осознал, где находится. Он тряхнул головой, недоумевая, сколь далеко отлетел мыслями. С неудовольствием бросил взгляд на шиссита, преклонившего колени у входа – низкородный прервал течение его мыслей.
– Мой господин, – поспешно утыкаясь взглядом в собственные колени, торопливо заговорил шиссит. – Одна из женщин, что куплены на рынке Кум-Эрака, отказывается принимать еду и питье. Погонщик видел – она украдкой всё выплеснула в песок.
Брови ферраха дрогнули, сошлись гневной складкой. Он не сомневался, о которой из женщин идёт речь. Как осмелилась?! Феррах и сам