Скорее всего, Хайцендорф заполучил сведения о здоровье Адольфа от одного из помощников его личного врача (наверняка при содействии шпионов и лазутчиков на службе у Альбрехта). Затем на основании полученных данных определил, каким ядом лучше всего, то есть эффективнее (не эффектнее!) и незаметнее, отравить врага Альбрехта.
В своей фармакопее монах-францисканец Везелий (XVI в.) комментирует версию об отравлении Адольфа Нассауского, которое было совершено благодаря революционной процедуре идиопроэргона, разработанной Хайцендорфом. В целом отзываясь очень высоко об искусстве Хайцендорфа, Везелий сообщает, что существует «яд ядов», который действует наиэффективнейшим образом всегда, везде и на любого человека. Но Везелий не сообщает, что это за яд, ставя в фармакопее лишь загадочный значок, типа тех, что употребляются в алхимии для обозначения веществ.
Тайна Везелия, однако, оставалась тайной недолго. Его ученик Брегензис дополнил фармакопею учителя, добавив в нее новые лекарства и лекарственные растения. А главное, он раскрыл значение значка, который Везелий использовал для «яда ядов». В скобках у значка Везелия Брегензис вписал латинское название «Grinkaldis ardens». Название с вульгарной латыни можно перевести как «смеющийся огонь»; известно было и простонародное название «огневица». Но что интересно, Брегензис, раскрыв тайну учителя, сделал ее в то же время недоступной современным ему читателям. Как ему это удалось? Дело в том, что каждый из читателей его текста умирал. Долго не могли понять, в чем дело. Прошло какое-то время, и только уже после смерти Брегензиса, в растворе страниц манускрипта, на которых Брегензис называет растение, из которого можно добыть идеальный яд, Grinkaldis ardens, обнаружили засушенный цветок. Это и был цветок Grinkaldis’а. Таким образом, как бы раскрыв карты полностью (указав название растения да еще поместив сам засушенный цветок, что еще нужно!), Брегензис одновременно хитро закрыл путь к раскрытию тайны, ведь всякий, кто видел разгадку и наверняка прикасался к ней, вскоре умирал.
Первым, кто в новое время описал растение, стал ботаник Лаврентий Газалис, живший во второй половине восемнадцатого века в Швейцарии, в Люцерне. Он решился, несмотря на обросшую мифами и легендами репутацию манускрипта Брегензиса, открыть его, приняв на всякий случай меры предосторожности, как-то: надел перчатки, защитил лицо медицинской маской, брал засохший цветок пинцетом.
Газалис также описал ареал распространения цветка. Оказалось, что найти его можно лишь на высокогорных альпийских лугах, да и то не везде, а только у истоков реки Адидже в Италии.
Цветок представляет собой растение с тонким невысоким (10–15 см)