Это был неизменный ритуал. Сперва – могилы родителей: «Привет, мам. Привет, пап». Смахнуть птичий помёт с надгробий, выдернуть сорняки.
Потом – дальше. С песенкой.
Дойдя до нужного места, Чиби вытаскивала из рюкзачка киндер-сюрприз. Аккуратно пристраивала на могилу, говорила: «Привет», ставила поудобней раскладной стульчик… И принималась читать книжку.
Вслух. Для мёртвого друга.
Чиби не помнила, когда всё это началось. Возможно, в тот, далёкий, самый первый день на кладбище. Когда Илга – ещё не Игла – цепко держала сестрёнку за одну руку, а другой – прижимала к лицу сырой платок. Глушила им, точно кляпом, рыдания.
Чиби – нет, в то время Инна! – тогда тоже плакала: жалко было родителей.
И себя.
Не хотелось туда, в глубокую могилу. Не хотелось взрослеть. Умирать.
Вот бы здорово было, чтоб всегда лето, мама, папа! Юбочки, игрушки и конфетки!.. Но это было невозможно.
Однако Инна не собиралась сдаваться. И, по мере того, как росла, зубами и ногтями цеплялась за детство.
В школе её быстро окрестили Чиби. Фамилия была подходящая – Чибисова. Хотя не это было главное: дурная девчонка таскала детские шмотки – так долго, сколько могла. Возилась с малолетками, не обращая внимания на сверстников. А уж когда в старшие классы перешла…
Чиби яростно дралась со взрослением. Отвергала лифчики, что подсовывала ей сестра, ненавидела месячные. Остервенело прятала фигуру: носила джинсы не в обтяг, а мешковатые; кофты закрытые, всякие распашонки…
Но фигура агрессивно пёрла во всех ненужных местах, а позвоночник вытягивался вверх, как после дождя – деревце.
Чиби не сдавалась: носила обувь на плоской подошве, сутулилась, чтоб поменьше ростом выглядеть, с Иглой всё больше и больше цапалась. Отбивалась от вопросов: мол, когда же ты повзрослеешь, а?
Чиби не хотела взрослеть.
Быть взрослым – плохо. Взрослые – это куча болячек, стрессов и нервотрёпки, дурацкая работа и гадские начальники. Ипотеки, кредиты, страсти-мордасти… Нет. Вот ребёнком быть хорошо. Лучше всего быть ребёнком! Когда не ты решаешь – а за тебя.
Сегодня Чиби вновь принесла на кладбище книжку «Питер Пэн». Теперь читала её, с выражением, «в лицах». Смеялась и плакала вместе с героями.
Вот бы, как Питер, никогда не взрослеть.
Питер Пэн, этот мальчишка с дудочкой, был любимым героем Чиби. Из-за него она напросилась в музыкальную школу и научилась играть на флейте. Музыка Чиби нравилась. Музыка, литература, русский… По остальным предметам в школе были четвёрки да трояки.
Игла злилась, пыталась учить младшую уму-разуму. Талдычила, что в музыканты пойти не позволит, мол, этим денег не заработаешь. Что надо в нефтянку идти, а пока учиться, стараться, чтоб на второй год, как дуру, не оставили. Чиби хмурилась, делала уроки через силу. Как-то получалось.
Друзей-сверстников у неё не было. Кто будет дружить с такой полоумной, в детстве застрявшей? Но Чиби было плевать. Она любила малышей, деток… Точно они были игрушками. Её пупсиками.
И они её любили. Топали скорей, на нетвёрдых ножках, как только завидят.
Часто,