Костя поднялся с колен и вытер рукавом глаза. Маше очень хотелось подойти и обнять его, но ноги её не слушались, и всё тело словно вросло в этот проклятый стул.
Минут через двадцать со стороны главного входа послышались тяжёлые уверенные шаги. Все, кроме Маши, повернулись на звук, а она так и осталась сидеть, вцепившись в подлокотники.
– Приветствую.
От низкого глухого голоса у Маши побежали мурашки по спине.
Она скосила глаза и увидела ноги в кожаных «казаках».
Мужчина прошёл вперёд, оттеснил Костю и склонился над Аркадием.
Маша заметила крепкую загорелую шею и коротко стриженый затылок.
– Борис, тут такое дело… – засуетился Жорж. – Мы завтракали, и Аркаше стало плохо…
– В скорую звонили?
– Нет, сразу тебе… Буквально секунда… и всё.
Борис разогнулся и обвёл взглядом присутствующих. Обернувшись, увидел Машу. Лицо его не выразило удивления, а вот Маша сжалась, встретив пристальный пронизывающий взгляд. Загорелый до бронзового оттенка, с испещрённой морщинами, будто рубцами, кожей, с крупным носом и густыми седеющими бровями, Борис напоминал киношного ковбоя, если бы не толстая серебряная цепь с крестом на его заросшей волосами груди в разрезе распахнутой джинсовой рубашки.
– Это моя девушка, – Костя выдохнул и, наконец, подошёл к Маше. Хотел положить ей руку на плечо, но посмотрел на свои ладони, которыми недавно удерживал Аркадия, и вытянул руки вдоль тела.
– Ладно, – Борис усмехнулся. – Где…?
Жорж указал на дверь в покои Софьи Дмитриевны, с полуслова поняв Бориса.
– Сейчас я вызову опергруппу и врача. Ничего не трогайте, к телу не прикасайтесь. Можно накрыть чем-нибудь, чтобы не шокировать дам, – он вновь мазнул по Маше взглядом.
– Я хочу уехать! Сейчас же! Мне надо! – внезапно визгливо вскрикнула Натали, истерично заломив руки.
– Жора, объясни своей жене что к чему, – Борис сцепил пальцы и, вытянув кисти, хрустнул суставами.
– Мы дадим показания, и тогда ты сможешь уехать, – поморщился Жорж.
– А ты? – Натали дёрнулась в сторону мужа.
– А я останусь! – Жорж засунул руки в карманы. – Даше потребуется помощь и консультация…
Маша заметила, как дрогнули ресницы Дарьи, а лицо пошло розовыми пятнами.
Через час приехали сотрудники полиции и санитары. Тело Аркадия погрузили в машину, перед этим сфотографировав и записав все данные. Борис спокойно и деловито руководил процессом, словно это он был здесь главным. По сути, так и было – к нему относились с уважением и даже каким-то подобострастием.
Машу тоже опросили – но сказать ей