– Правильно, – сказал он. – Есть и другие.
– Какие?
– Есть версия, точнее, предположение, что Третьякова постигла небесная кара. Мне об этом моя ассистентка Танечка поведала. Она, конечно, дура, но, как я сегодня выяснил, так думает не она одна.
Игорь рассмеялся. Спросил: как можно предположение какой-то дурочки считать за версию.
– Конечно, можно, – вступилась за ассистентку Элеонора. – И даже, считаю, нужно.
– Мама! Не говори глупостей.
– А ты, Игорь, не груби мне! Ты еще маленький и многого не понимаешь!
– Мам, перестань.
– Да, да, не понимаешь! Мир, если хочешь знать, куда сложнее, чем ты думаешь!
– Мам, ну, пожалуйста, не надо!
– Ты мне не тыкай! А то я тебе сейчас, знаешь, так тыкну, что мало не покажется…
Желая прекратить перебранку матери с сыном, которая могла длиться не один час, а по некоторым принципиальным моментам и не один день, Романов спросил Малявина: какой версии придерживается он сам.
– Я думаю, это убийство, – ответил тот.
– Убийство?
– А чему ты, собственно, удивляешься? Всё, считаю, к этому шло. Шло, шло вот и пришло… Ну, сам посуди. Сначала какой-то маньяк обвинил восьмерых горожан, худших или не худших, это уж не мне судить, во всех смертных грехах. Потом другой маньяк, а может, кстати, тот же самый, предложил убить их… Потом произошло то, что и должно было произойти исходя из логики событий: один человек из этой восьмерки умер, причем, в нужное время, другой в это же время пропал.
– Однако человек-то умер своей смертью, – напомнил Романов.
Малявин пренебрежительно махнул рукой. Сказал, что только после того, как проведут токсикологическую экспертизу, можно будет говорить о том, кто от чего умер.
– А пока судить о причинах, вызвавших смерть, на мой взгляд, рановато.
Игорь спросил: что такое токсикологическая экспертиза.
– Это экспертиза, – ответил Малявин назидательным тоном, – способная, а точнее сказать, призванная обнаружить в организме человека следы присутствия ядов.
– Его кто-то отравил?
– Не знаю. Но о существовании токсинов, способных вызывать смертельные болезни или замаскировываться под них, криминалистам известно давно – если мне не изменяет память, с века эдак пятнадцатого.
Романов хлопнул себя по коленям.
– И все же непонятно! – сказал он, вставая с дивана.
– Что?
– Мотив! Ты же сам, Никита, как-то говорил, что просто так у нас не убивают. Для того чтобы спланировать и сознательно пойти на убийство, нужны веские причины – деньги, власть, женщины на худой конец.
– Это ты хорошо сказал про худой конец, – засмеялся Малявин. – Еще месть.
– Ну, месть.
– Маньяки.
– Маньяки… Подожди! Причем здесь маньяки?
– Маньяки, Вася, у нас всегда причем… Вот ты представь себе какого-нибудь убогого мужичка – работника типографии. Его все обижают, ноги об него вытирают, издеваются. А ему, бедному, что