как ты, разделила бы тебя в главном, готова была бы пренебречь в любви с тобой вещами, для любой женщины кажется нерушимыми? Он многие годы задавал себе эти вопросы и убеждался, что они более чем справедливы, приглядывался осторожно к самым разным женщинам вокруг, и ничего подобного, способного стать любовью и встречей, разделенностью жизни и судьбы не находил. Хотя сам – огромный и умный мужчина, легендарный лектор и автор серьезных книг, громогласный и «неистовый» профессор с блестящими, невзирая на бунтарство, угрюмость и дурной характер перспективами, все годы вызывал у женского пола интерес. И интерес этот изрядно подогревался очень многим. И его одиночеством, самим по себе ставшим легендой и обросшим множественными, по большей части выдуманными историями. И его настоящей талантливостью, обращавшейся бурлением и кипением, чуть ли не поэтическим вдохновением его философской мысли, за которой всегда стояли его свобода, борения его совести, опыт его жизни и судьбы, кажется целиком владевшее им и подчас сжигавшее его стремление к истине, делавшее его в творчестве и дискуссии легендарно неистовым. И его настоящей человечской сутью, горящей искренностью и нравственной мощью порывов, подчас подлинной и нестерпимой, неотделимой от нее мукой. Да вообще – всей исключительностью и силой своей натуры, которая привлекала с той же силой, с которой подчас пугала… Ведь редкий способен вынести настоящность его человеческой сути – та способна разорвать и спалить, обрекает на муки и конфликты, постоянную борьбу и многие иные вещи, от которых большинство людей стараются себя беречь. И потому – ею, даже не до конца понимая ее, лучше и проще любоваться со стороны, пока она гремит неординарными поступками и творческими свершениями, не соприкасаясь со всем страшным и трагическим, что явлется ее обратной стороной. С огнем отчаяния и мук. С адом труда над собой, бесконечных попыток и падений. С отрицанием и борьбой. С частым замиранием на краю бездны. Он вызывал интерес у женщин его человеческой и личностной настоящностью, слитой с мощью внешнего облика, страстностью натуры, кипящим и уносящим его жизнь талантом, с той нравственной искренностью творчества и поступков, которая чуть ли не каждый день становилась новыми яростными битвами и дискуссиями, а показывая окружающим, на что же они не осмеливаются, порождала в большинстве людей смесь влечения, почитания и ощущения его справедливого превосходства. Он многие годы видел и чувствовал это, но в душе смеялся, часто – с горечью. Да, пока эта настоящность сути и личности человека слита с талантом, с творческими успехами, с победами человека в его сражениях за истину, свободу и совесть, она небывало влечет к нему. А вот соприкоснись с тем страшным и трагическим, что стоит за ней, с ее вечной и неотвратимой ценой – и от наделенного и проклятого ею человека побегут. А если она обернется гонениями, репрессиями,
