Кракову, с поклоном памяти и любовью.
Автор предполагает, что множество людей самых разных жизней и судеб, гражданств, конфессий и идеологий, узнают в тексте романа, в его сюжете и событиях, в высказанных в нем идеях и опыте себя, и вполне возможно – увидят себя с не слишком лестной стороны… Автор заранее просит этих людей не обижаться на поставленное перед ними, перед их поступками, убеждениями и установками зеркало, а предлагает лучше задуматься о том же, о чем неустанно заставляет думать самого себя – что зеркало показывает…
Часть первая
ВЕЧНОСТЬ ОДНОГО ДНЯ
Глава первая
ПРИЗРАК СЧАСТЬЯ
…В это туманное и немного пасмурное утро 1 сентября 1939 года, у профессора философии Ягеллонского университета Войцеха Житковски, на своем «Мерседесе» неторопливо въезжавшего в со стороны дач в краковское предместье Клепаж, было не просто хорошее или даже отличное настроение. Говоря откровенно – профессор был просто счастлив, одновременно по-детски, и по-взрослому; словно бы расстворившись и душой, и дородным, мощным телом в ощущении счастья и теплоты, покоя и чуть ли ни вселенской гармонии, он никуда не хотел спешить, и потому пустил мерно и исправно урчащую машину как мог медленно. Всё радовало его – и довольно густой туман, и не торопившиеся разбегаться под властью вышедшего солнца тучи, неожиданно заволокшие город и окрестности еще вечером, и необычный для первого дня краковской осени, затекающий в приоткрытое окно, чуть пробирающий холодок, и мысли о предстоящем дне, знаменовавшем новый рабочий год. Эти мысли, впрочем, как и подсовываемое памятью указание на назначенную через пару часов торжественную церемонию, где ему предстояло конечно же выступить, и после – заседание ученого совета, наполняли сознание профессора как бы лениво и исподволь, не затрагивая его внимания и переживаний. Собственно, коридоры университетских зданий студенты заполнят ровно через месяц. Однако – по давно сложившейся традиции, сегодня в университете должны состояться несколько торжественных мероприятий, на которые приглашены и «новобранцы» – новоиспеченные студенты. Для них, «новобранцев» нескольких факультетов, намечены две лекции – преподаватели должны ближе познакомиться с будущими студентами, очертить перед ними предстоящую на академический год работу. Так давно повелось. Ожидает встреча с коллегами, большую часть которых он не видел в летние месяцы. Еще неделя – и студенты старших курсов начнут пересдавать «долги», неудачи на предыдущих экзаменах, потихоньку начнет бурлить привычная университетская жизнь, с ее рутиной и радостями, творческим событиями и официальными церемониями, дискуссиями и интригами. Однако – мысли и исподволь настигающие воспоминания обо всем этом, не затрагивали пана профессора, не способны были хоть сколько-нибудь поколебать заполнившее его существо, удивительное и загадочное чувство. Он решительно не желал в это утро ни чем тревожиться и ни о чем беспокоиться, даже в самых дальних мыслях, чтобы не приведи боже не дать расплескаться тому полностью охватившему, расстворившему его в себе ощущению счастья, покоя и гармонии, кажется полного совершенства мгновения, о котором недостижимо мечтал и молился гетевский Фауст – такому редкому чувству для сорокалетнего человека, философа не образованием и профессией, а самой своей сутью, рано обретенной и обильно приправленной жизненными испытаниями трагической мудростью. И даже откровенная банальность события, которое с самых первых мгновений сегодняшнего пробуждения наполнило душу профессора этим чувством счастья, согревавшим его в аккуратно прорезающей туман машине, не побуждала его привычно рефлексировать и иронизировать над собственными переживаниями. Профессор был совершенно счастлив, счастлив чувством покоя и безопасности, расстворенности в мире и мгновении, как бывает счастлив самый обычный человек наверное в любом месте земли. Счастлив самым что ни на есть простым.
Видит бог, которого наверное нет – у пана Войцеха Житковски были причины ощущать себя счастливым этим утром.
Собственно, если перейти сразу к сути, то причина счастья пана профессора Войцеха Житковски была и впрямь очень банальна – минувшей ночью, в уютном, обросшем старым садом и натопленном домике в районе дач, приобретенном профессором три года назад, как раз при получении почетной степени, его аспирантка Магдалена Збигневска, двадцати восьмилетняя красавица, подарила ему себя. Да-да, именно «подарила», в самом высшем и знаете ли чистом, литературном смысле этого слова – как дарит, со всем чудом истинной страсти и слияния отдает себя любимому мужчине небывало красивая женщина.
Трудно передать сонм чувств и переживаний, разгоравшихся в душе пана профессора под разлившимся ощущением счастья и грозящих, предвкушающих прорваться, захватить не только его душу, но и ум ближе к обеду, когда ему вновь предстоит увидеть выспавшуюся и приехавшую в университет Магдалену – Магдуш, как он совсем по-детски и трогательно шептал ночью, целуя ее, обнимая ее, прижимая ее к себе, иногда чуть не плача…
Однако –