А между тем, Айша, конечно же, не заслуживала такого непростительного отношения к себе, и наша история получила достойное продолжение! В мае того же года Айша неожиданно пригласила меня в гости к себе домой. Помня о законе парных случаев, я, не раздумывая, позвал с собой Алтая, так как что-то в этой любовной кооперации меня смущало и напрягало. Что касается Алтая, то он никогда не отказывался от таких заманчивых предложений и возможностей поискать приключений на известное всем место. К тому времени страх перед бандитами позабылся и потускнел перед встречей с интересной девушкой и возможными перспективами чего-то еще… В этот раз мы купили уже 13 (!) гвоздик и бутылку водки на всякий случай.
В квартире нас ждал накрытый стол с баночным импортным пивом и крутой закуской. Обволакивающе играла музыка из огромного двухкассетника «Sharp», в вазе лежали настоящие бананы и киви. Все было как всегда круто и в диковинку: в тот день мы впервые попробовали канапе, а вкуснейшие тосты с расплавленным сыром Айша приготовила в микроволновой печи, чудо, о существовании которого я раньше даже не слышал.
Но самое главное – всё это происходило весной, а весна в тот год была просто чудесной и ошеломляющей! Погода была шикарная и ласковая, за окном гремел май, самый любимый алма-атинцами месяц, жужжали пчелы, пели всякие птицы, и всё вокруг было пропитано романтикой и любовью, а наша Айша была одинока и прекрасна. Быстро вечерело, нас было трое в полусумраке девичьей квартиры, мы веселились, пили шампанское и водку, слушали сексуально-волнующую «Энигму» и бесконечно танцевали по очереди с очаровательной Айшой.
А тем временем в воздухе начало закрадываться ожидание и напряжение…
И вот в какой-то момент вдруг едва слышно скрипнула входная дверь, и кто-то тихо и корректно вышел из квартиры навстречу весне и птицам. И я скажу вам, что это была не Айша…
СОБАКА ПАВЛОВА
Как-то раз в одно из моих дежурств к нам привезли больного из психиатрической клиники. Он не был буйный и, более того, оказался из бывшей интеллигентной среды, что не помешало ему запустить зубы и довести себя до огромной флегмоны9 лица и шеи.
Срочно требовалось операционное вмешательство, но больной категорически был против «опытов над собой». Он был очень начитанный и эрудированный, называл себя «спящим кротом» или «советским разведчиком в запасе», а меня – нацистским доктором Менгеле и готов был защищаться до последнего.
Понимая, что нам не удастся договориться «по-хорошему», я пригласил бригаду анестезиологов, и под видом прививки его, наконец, усыпили. В операционной под внутривенным наркозом мы с моим другом Виктором Вовк вскрыли больному флегмону, удалили пораженные