Я обещал сделать тебя сильнее, но это не значит, что я считаю тебя слабым. Если ты доверишься мне, ты больше не будешь ни от кого зависеть. Я излечу тебя от страха терять людей, но сохраню способность привязываться, дружить, доверять. Я научу безболезненно избавляться от тех, кто не заслуживает твоей преданности. Максим очень много значит для тебя, понимаю, ведь на нем сосредоточены все твои надежды выжить. Все эти месяцы ты просыпался и боролся только ради него. Вот почему ты так боишься его потерять, вот почему тебя не волнует и не оскорбляет его предательство. Руслан, я прав? Посмотри на меня. Ты видишь – вот я весь перед тобой, открыт и прямодушен. Я вовсе не безнравственный ублюдок, хотя успешно играю его роль. У меня есть свои принципы, есть внутренний кодекс, я умею быть благодарным и люблю заботиться. Сейчас я забочусь о тебе, неужели ты этого не видишь? Какой ублюдок, допив воду, потрудился бы сходить и наполнить бутылку? А консервы? Скажи, чего ты хочешь на ужин, и я с удовольствием выполню твое пожелание. А лучше давай так: я принесу то, что буду есть сам. Справедливо? Или вот еще: кто на моем месте разрешил бы Максиму остаться вместе с тобой? Я ведь делаю это ради тебя, Руслан, я хочу показать, что на меня можно положиться, что я никогда не предаю чужого доверия. Никогда – если человек, в свою очередь, предан мне и честен со мной. А ты честен. И ты заслуживаешь всего, что я могу дать, но сопротивляешься моим дарам. Я не собираюсь угнетать тебя, глупый, я хочу наградить тебя, улучшить твою жизнь, разнообразить ее, разукрасить. Я хочу вдохнуть в нее новые впечатления.
Тебе любопытно, как я попал сюда? Я стал самым первым, кто спустя тысячелетия вновь заселил Понкайо. Я к этому не стремился, всем распорядился случай – или судьба, как пожелаешь, – но теперь я совершенно точно знаю, что шел к этому всю свою жизнь.
Еще не наступили девяностые, мне было двадцать два… Я работал на рыбном промысле. К тому времени я морячил уже шесть лет. Однажды, когда мы окажемся за одним за столом, под сигаретку и вкусный ужин я расскажу тебе, как мне удалось попасть в моряки так рано. Наш траулер потерпел крушение у южных берегов Понкайо. Здесь сразу стоит добавить, что в те времена остров еще не пользовался такой популярностью, как сейчас. Никаких чартеров с Мельтахо и повальных толп туристов, конечно же, не было. После «золотой лихорадки» шестидесятых-семидесятых годов интерес к Понкайо постепенно сошел на нет и к началу девяностых почти совсем угас. Все изменилось благодаря мне… Но будем продвигаться по порядку.
Судоходные пути расположены от Понкайо довольно далеко, и если бы не шторм, в котором нас болтало, как дохлую рыбу в банке с водой, мы бы благополучно прошли мимо и