После купания в кипятке Верховная мать призвала евнухов, служивших при покоях Инглейв и оставила им приказ:
– Как только я отбуду, вынесите отсюда всё, что принесла с собой моя предшественница. Всю её одежду, все украшения, всю посуду и мебель, которой не было до неё. Оставьте только книги, свитки, документы.
– Всё будет исполнено, матушка. Что прикажете нам сделать с вещами?
Самшит не задумывалась:
– Драгоценности поместить в казну, остальное придать огню. Покои вымыть с пола до потолка с лавандой и мятой, окурить левоной.
– Всё будет исполнено, матушка.
Разобравшись с этим, Самшит приказала Нтанде послать в город нескольких Змеек, дабы те сопроводили в Анх-Амаратх главу местного отделения Золотого Трона. Ей требовалась беседа с ним.
После завтрака, состоявшего из персика и кубка кипячёной воды, её облачили в царственное ритуальное одеяние красного, оранжевого, жёлтого и золотого цветов. На груди сверкал рубиновыми очами золотой дракон, чьи крылья расходились в стороны, украшая изогнутые острые наплечники. Пальцы оказались в плену множества колец с самоцветами, а на лбу тонкая кисточка оставила хной рисунок священного символа. В таком величественном обличии Верховная мать отправилась в путь.
Сопровождаемая троицей телохранителей она шествовала по переходам Анх-Амаратха в сторону главного двора. Вокруг царило оживление, подвешенные под потолком гигантские опахала гнали горячий воздух, а Самшит перебирала в голове важные слова.
– Госпожа? – глухо обратился к ней один из телохранителей.
Их шлемы полностью скрывали облики воинов, только рога торчали сквозь специальные отверстия; ламеллярные доспехи красной бронзы в виде чешуи покрывали тела едва ли не целиком, из груди каждого гиганта рос красный кристаллический шип.
– Слушаю тебя.
– Должна ли я отправить домой просьбу прислать для вас других телохранителей? – донеслось из шлема.
– Зачем? – не поняла Самшит.
– Прошлым днём мы намеревались убить вас.
– Это не причина отсылать вас прочь, если вы готовы служить мне также, как служили ей.
Троица остановилась посреди длинной аркады и опустилась на колени. Присяга была принесена тут же и движение продолжилось. Это было даже важнее, чем присяга Огненных Змеек ведь те не защищали жриц друг от друга, а Пламерожденные отвечали только за жизнь главы культа. Они всегда несли службу лишь втроём, но этого всегда хватало.
– Н’фирия? – обратилась Самшит к старшей из телохранителей.
– Госпожа?
– Я давно не была дома. Как… как мать Инглейв чувствовала себя в последнее время?
Шагавшая рядом Н’фирия недолго думала:
– Она была подавлена. Не участвовала в службах, не покидала крепости, много говорила с богом и мало – со всеми остальными. С тех пор как Шивариус Драконоликий погиб в Вестеррайхе, она окончательно потеряла интерес к жизни.
Другой