Как в инее седые волчьи спины,
И волки разбежались, и меж звезд,
Меж красных копий, меж кровавых лезвий
Она, Она стояла в полный рост —
Она, Лисица, в черном поднебесьи!
В зените косы рыжие вились,
Взлетали, гасли огненные пряди,
Пылали щеки и горела жизнь —
Костром пещерным в негасимом взгляде!
Искрили плечи. Брызгали огнем
Сосцы! Так в запредельной Чаше Неба
Стояло Солнце Женщины! И в нем
Лучи смеялись и сшибались слепо!
И я на красоту ее взирал,
Не чуя под собой земли зальделой,
Я оживал и снова умирал,
Следя полет сверкающего тела!
А ноги коченели… Я хриплю,
Я лед грызу волчиными зубами…
Во Тьму схожу…
Но и во Тьме – люблю
Твое, Анеле, золотое пламя…
От жертвенного камня я уполз
Недалеко: найдут – через биенье
Отчаянного сердца… через слез
В мороз – неугасимое струенье…
По певческому выдоху найдут!..
По волчьему – скулеж щенячий!.. – вдоху…
Оббитым остро топором – убьют…
А я гляжу на звездные сполохи,
А я гляжу на пламень синих стрел,
На наконечники багряных копий,
На рыжих кос костер, что полетел
Через лога, туманы, бури, топи,
Танцуя, пригибаясь на ветру!..
И, лежа в смертной снеговой постели,
Горбун, червяк, – я больше не умру,
Коль вы поцеловать меня хотели,
Небесные лучи…
…
– Молчи, слизняк.
– Поймали. Заяц!.. уши вскинь во страхе…
– Распнем его на Алтаре Бродяг —
На Каменной Трехлапой Черепахе.
…А бороться невозможно. Все равно, что бороться с Ураганом, налетающим с отрогов Белых Гор. Люди – это ураганы, это смерчи, люди исполняют чужую волю. Горбун, подчинись! Руки и ноги твои тащат, тянут в разные стороны. Рвут волосы с твоей головы.
Ты видишь Черепаху. Вот она, близко. Вот она совсем рядом. Тебя кладут на нее. Ты спиною, горбом ощущаешь скользкий черный камень.
– Отпустите его! Отпустите!
Оскал раскатистого смеха, ощеренные желтые клыки, вместо пальцев – когти, вместо языков – хвосты змей. Люди ли вы?!
– Оставьте! Помилуйте! Пустите его! – кричу я.
А мне в ухо – хрипы, харканье, хохот, холод лютый:
– Ты что, жена его?.. Поцеловать его забыла!.. Он тебя с собою во Тьму взял бы, да мы не дадим!.. Другие лекари в Племени есть!.. Другие лекари найдутся!.. Ты что, на Черепаху захотела?!
Локти мои тонут в сугробе. Колени изранены настом.
Я успеваю прижаться щекой и губами к его щиколотке, к его ступне, и волосы мои скользят по его ногам красным огнем, грязный снег возжигая.
Первое распятие
Рубила вонзаются в скулы.
Зазубрины метят мне лоб.
Я слышу подземные гулы.
Я