Наташка изумляла его своей беззащитностью – и этой же самой беззащитностью, как оказалось, удерживала на прочной привязи. Они и познакомились-то в престранных условиях. На рынке Эльмаша при скоплении сотен людей сморщенный мужичонка в упоении долбил ногами упавшую на землю Наталью. Время от времени нагибаясь, норовил достать и кулаком. И непонятно, что больше поразило тогда Зимина – истошные крики избиваемой или абсолютное спокойствие окружающих. Людей вокруг было видимо-невидимо. Конечно, на забияку-мужичонку оглядывались, иные бабульки похрабрее даже подходили ближе, но никто однако вмешиваться не спешил. Российский домострой уверенно правил балом. Да и не только домострой, если разбираться по сути. Радушие и равнодушие славян уживаются друг с другом в самом парадоксальном симбиозе. Оттого и лупят в армии нашего брата немногочисленные кавказцы да азиаты. Все равно как на том же рынке Натаху. И сто Иванов пасуют перед двумя десятками Ибрагимов или Казбеков. Не потому что трусят, потому что такой вот курьезный менталитет. Без идеи и вождей драться не приучены. Даже если понимают, что нужно засучивать рукава.
Таким образом, Стас Зимин оказался единственным, кто решился полюбопытствовать происходящим. На вполне интеллигентный вопрос мужичонка ответил площадной бранью, из которой Стас все же выяснил, что дело творится и впрямь вполне семейное. Заботливый папенька просто-напросто учил уму-разуму родную дочуру. Учил незатейливо – кулаками, но ведь не вожжами, в конце концов, не оглоблей! А посему и не след было встревать всякому встречному-поперечному в семейный интим!
Тем не менее, Стас встрял, и от короткого крюка под дых незадачливый родитель сник, опустившись на ближайшую лавочку. Тут же, кстати, нашлись и непрошенные заступники, праведно возмутившиеся вызывающим