– Где я могу получить это царство? – спросил царь. – Покажите мне лишь место. И я завоюю его.
Тогда человек проговорил:
– Как раз поблизости в лесу остановился Махавира. Пойдите к нему. Он уже достиг.
И царь со своей армией отправился в лес.
Он окружил его, потом подошёл к Махавире и промолвил:
– Я пришёл, чтобы завоевать царство, которого ты уже достиг, царство внутреннего экстаза.
Махавира рассмеялся и сказал:
– Ваше желание хорошее. Но, похоже, вы абсолютно не осознаёте того, о чём спрашиваете. Оно не может быть завоёвано вами. Я имею его здесь, но не могу отдать его вам. И вы не можете завоевать его.
– Не беспокойся об этом, – проговорил царь. – Ты только покажи мне, где оно. Я не встречал ничего такого, чего нельзя было бы завоевать.
Махавира ощутил в своём сердце глубокое сострадание к этому человеку.
– Сделайте одну вещь, – ответил он. – Нет необходимости приходить ко мне. В вашей собственной столице есть один бедный человек, и он, может быть, захочет поторговаться с вами. Он тоже достиг. Пойдите к нему.
Царь никогда не слышал имени этого бедного человека, но отправился к нему. Тот, действительно, был нищим, но с тем же светом в глазах, что и у Махавиры, и с тем же ароматом вокруг – с той же невинностью. Он сидел под деревом. Царь сказал:
– Ты часть моего царства. Отдай мне всё то, чего ты достиг! Я готов тебе дать взамен всё, что ты захочешь. Даже если ты захочешь моё царство, я отдам его тебе. Но принеси, дай мне своё самадхи.
Человек рассмеялся:
– Я могу отдать вам свою жизнь. Она в ваших руках, но я не могу отдать вам самадхи. Не то чтобы я не хотел вам отдать его, но сама природа самадхи такова, что оно не может быть отдано. Вы должны заработать его.
– Но я никогда ничего не зарабатывал! – удивленно воскликнул царь. – Я завоеватель. Я завоёвываю всё, в чём нуждаюсь. Я воин.
– Но здесь ни ваш меч, ни ваша армия не помогут, – ответил нищий. – Здесь нужно идти одному. Ведь это путь внутрь, вы должны пройти к своему собственному центру. Самадхи не может быть дано, поскольку вы уже имеете его. Оно должно быть только познано, открыто.
Даже тысяча лет бесполезна
Царь Яяти умирал. Ему было уже сто лет. Пришла Смерть, и Яяти сказал:
– Может быть, ты заберёшь одного из моих сыновей? Я ещё не пожил по-настоящему, я был занят делами царства и забыл, что должен буду покинуть это тело. Будь сострадательной!
– Ладно, спроси своих детей, – согласилась Смерть.
У Яяти была сотня детей. Он спросил у всех их, но старшие уже стали хитроумными. Они выслушали его, но не сдвинулись с места. Самый молодой – он был очень юн, ему исполнилось всего шестнадцать лет – подошёл и проговорил:
– Я согласен.
Все удивились. Даже Смерть почувствовала к нему жалость: если столетний старик ещё не пожил, то что же говорить о шестнадцатилетнем