К мастерской подъехала машина, через минуту открылась дверь, и появился Гена, держа в руках две бутылки водки.
– Ну, что, уверен, что всё удачно, надо бы обмыть переговоры, – улыбаясь, сказал он.
– Гена, если я у тебя живу, временно, это не значит, что я нанятый тобой собутыльник, и меня можно эксплуатировать и заставлять пить водку почти каждый день. Не забывай о своей работе, я-то, ладно в отпуске. И что только жена твоя думает. Тебе надо заказы отрабатывать. А так можно и в алкоголиков превратиться.
– Не-не, не путай алкоголизм и бытовое пьянство. Пьяница с алкоголем на «Вы», он состязается с ним по правилам, ведёт позиционную игру и принимает его объективно и с уважением, для поддержания тонуса. Пьяница искренне уважает хмельное, играет с ним. Их отношения можно рассматривать, как культурное сотрудничество. Водка, как зло, преобраазуется в веселье и, укрощённая, служит хорошему человеку. Зелёный змий становится смешным Петрушкой.
А алкоголик, напротив, глубоко в душе ненавидит алкоголь, идёт на него отважно и в штыки. Но этот героизм превращается в банальное чревоугодие, алкаш не может справиться со своим обжорством, и досыта наедается только спиртовыми калориями. А это уже смертельная битва, – кто кого. Водка тоже не любит алкоголиков, потому что она – не только продукт питания, это её унижает. Ну, это, как если бы ты, к примеру, видел в женщине одну лишь половую самку, кому это понравится? Водка, как и женщина, любит, чтобы её нюхали, пробовали, восхищались её чистотой и составом, чтобы её сопровождали отдельные закуски и блюда. Кстати, у тебя есть, чем закусить? А то я слетаю.
– Спасибо за лекцию, конечно, но я, Гена, не для того развожусь, чтобы жениться на водке и сопровождать её закусками. В моём положении это опасно. Сейчас пожарю котлеты.
И, правда, под водку, в компании с верным товарищем, котлеты стали вкуснее и аппетитнее.
* * *
– Ну, рассказывай, дружище, – сказал Чарский через некоторое время, – Всё ей предъявил, как я сказал? Посуду пополам разделили?
– Далась тебе эта посуда, – с досадой ответил Андрей, – Она меня крохобором назвала за эти ложки-поварёшки, и была права – так оно всё и выглядело.
– Это их тактический приём. Посуда, – Гена потряс вилкой перед носом товарища, – это, в данной ситуации, не просто кухонная утварь. Это – прницип. Её всего труднее делить, – и на вес, и поштучно. Как её разделишь, так и остальное поделится. Это народная мудрость.
– Гена, она дом с поместьем за двеннадцать миллионов продала, шесть из них, половину, мне перечислила, купишь однушку себе, говорит. А остальное, говорит, и всю кухонную утварь можешь забрать за так. Она мне нос утёрла, Гена.
– Вот это да! – удивился Чарский, – Это где она такого покупателя нашла? Талант! Ваш дом от силы восемь стоит, даже меньше. А, хотя, да, продала, видимо, какой-нибудь государственной организации. Они даже нарочно намекают, чтобы подороже продали. По другой статье расходы закрыжат, а общий финотчёт