– Сомневаюсь, что они придут в такой уж восторг.
Когда-нибудь Теодор наберется мужества и поговорит обо мне со своими родителями, но не сейчас.
– Может, мы не будет посещать те же званые вечера, что и они, хотя бы какое-то время?
Теодор пожирал меня взглядом – нежным, заботливым, такой взгляд он обычно приберегал для своих цветов и растений.
– Хорошо. Это не составит труда – чаще всего нас приглашают на разные встречи. Но и для тебя есть несколько интересных предложений. Ужин с министром иностранных дел, концерт и пикник.
– И все они – этим летом?
– Все они – в ближайшие две недели.
Мое лицо вытянулось, и Теодор расхохотался.
– И это в то время, когда большинство знатных особ разъехалось по летним резиденциям. Радуйся, что нынче не высокий сезон. Иначе нам вздохнуть было бы некогда. И да, это вызовет вопросы… Ты предстанешь в новой, более официальной роли. Ты станешь моей советницей.
– А политическая подоплека этого…
– К черту политическую подоплеку! – воскликнул Теодор, притянул меня к себе и сжал в ладонях мое лицо. – Тебе, значит, можно сидеть тут и говорить, что ты готова выставить себя на посмешище и стать парией ради торжества реформ, а мне, значит, нельзя любить тебя безо всяких там политических подоплек?
Он поцеловал меня порывисто и страстно, и на мою макушку посыпались лепестки роз.
– Это уж как тебе больше нравится, – засмеялась я, погладив его по щеке, и отстранилась. – Но, знаешь ли, для тебя женитьба, особенно подобного рода, невозможна без политической подоплеки.
Я чувствовала себя белой вороной, изгоем – возможно, совершенно безобидной, этакой пустышкой-однодневкой, а возможно, и слишком опасной, подрывающей и без того подорванные основы системы аристократического правления. Наверное, даже в белой вороне можно увидеть врага государства.
– А вдруг дворяне воспримут это как угрозу? И отшатнутся от реформ, как от огня?
– Ты забываешь о той многочисленной группе людей, которые, как мы предполагаем, будут рады подобному союзу, – ответил он.
Я затрясла головой – нет, я не забыла людей, что окружали меня день изо дня. Тех, кто арендовал такие же, как у меня, домики по соседству. Тех, кто покупал клубнику на улице у дверей моего магазина.
– И, принимая во внимание, что они ждут некоего знака, предвещающего успех реформ, я заявляю, – обнял меня за талию Теодор, – что это будет политически целесообразное супружество. Пусть старые брюзги мутят воду и вставляют палки в колеса, но чем еще мне доказать преданность простым жителям Галатии, как не женитьбой на одной из них?
– Проведи реформы! – засмеялась я.
– Тоже верно. Над этим я как раз и работаю. – Он щелкнул меня по носу, я же, расплывшись в улыбке, шлепнула его по руке. – Торжественный ужин на следующей неделе, идет?
Расхрабрившись, я по-джентльменски протянула ему руку.