Именно в это время начался второй раунд «товарищеского недоразумения». Соседи надумали установить нормальные отношения и пришли извиняться. Но Митька об этом предупрежден не был, поэтому воспринял примиренческий визит неправильно. Первым же ударом он сломал нос старшему из братьев, а Людка удачно отмахнула следующего нападавшего старой чугунной сковородкой, так что к моему появлению из ванной исход боя был предрешен. И отмечание новоселья плавно перешло в празднование победы, завершившееся крепким сном – Митька с Людкой на единственном диване, а мы с Ленкой в спальном мешке на полу кухни. Но в молодости на мелкие житейские неудобства внимания не обращаешь!
В «центрах» «Нильсона» знали все. Неординарная наружность привлекала внимание представительниц прекрасного пола всех мастей и возрастов. Однажды на Тверском бульваре нас атаковала гиперактивная ассистентка режиссера, как выяснилось позднее. В результате Митька снялся в массовке «иностранных хиппи» в фильме «Райские яблочки».
Одевался Митька нестандартно, исходя из невеликих возможностей. Еще вполне приличный штучный белый «Levi’s» дополнял сшитый умельцем «Малышом» сверхмодный парашютного шелка батник, заношенный сверх всякой меры и прикрытый сверху костюмным пиджаком маренго с отцовского плеча. Когда талантливый «Малыш» сконстролил нам обоим «последний писк» – приталенные ковбойские рубахи из красно-бело-синей шотландки, мы гордо рассекали в одинаковом «прикиде» навыпуск, как «двое из ларца».
На старших курсах из-за военной кафедры «Нильсону» пришлось подстричься. С короткой прической, в заношенном пиджаке и с присущей ему агрессивностью речи и поведения, он выглядел представителем именно той, глубоко презираемо им «урлы», что регулярно выручало в пограничных ситуациях.
На «стриту13» мы регулярно посещали «Пельменную» в проезде Художественного Театра14, в основном, с целью употребления спиртных напитков15. В один из заходов, привычно взяв две двойных порции пельменей с уксусом (масла или сметаны почему-то не захотелось) и два кофе со сгущенкой (из-за потребности в стаканах), мы сразу выпили обжигающее, приторное пойло. Митька под стойкой наполнил в край граненые сосуды «белой», бутылку из-под которой немедленно забрала местная уборщица «Тёть Маня». По соседству группа модно разодетых «пионеров16», бросив под ноги импортную яркую сумку, шумно разливала портвейн и пренебрежительно и брезгливо разглядывала нас, озирающихся «работяг». «Пельменная» глядела на улицу огромными окнами в пол и просматривалась насквозь, что регулярно привлекало бдительных