Сопел муж на своей половине кровати.
Валентина никогда не была такой суеверной, как бабка. Та бы точно сказала: «Мать твоя его с собой зовет. Дурной знак, Валька».
Варлам прикоснулся к её руке. Мигом разлетелись колючие мысли.
– Идём. Нечего тут делать.
Она спускалась первой, пока деверь стоял наверху и светил на пол прихожей фонариком.
4
На кухне неслышно юркнула во тьму тень Барсика. Валентина достала корм и насыпала ему, машинально, не думая, полную миску. Жаль было кота почему-то. Что теперь будет с ним? Что с ними всеми?
Варлам пристроился курить у косяка, а Валентина вытащила свечи, зажгла и расставила по кухне.
– Веришь в сны? – спросила она у деверя, хмуро взирающего на свои ногти.
– Нет, конечно.
Тогда она рассказала ему о сне, где с ней разговаривала мёртвая мать.
– Не бери в голову. Чушь, – сказал Варлам.
– А вдруг нет?
– Да чушь, – он выдул дым к потолку. – Ну, даже если где-то там твоя мать и есть, то зачем ей Витька?
– Не знаю. Мне досадить. Она меня ведь не простила, что я поперек её воли за него вышла, – сказала Валентина.
Варлам покривил губы, отрицательно качая головой.
– Я того не знаю. Ваши с ней терки, Валь. Просто… это бабкины сказки.
Валентина опустила голову, наблюдая, как Барсик проходит мимо неё к своей миске; кот демонстративно не замечал человека, которого терпеть не мог, показывал, что не боится.
– Эта твоя баба Вера всё сочиняла.
– Не сочиняла. Передавала то, что услышала.
– Ну да. Один дурень наплёл сто лет назад, десять других повторили, – улыбнулся Варлам.
– Не сто, – упрямо бросила Валентина. Возмущение её охватило не от того даже, что деверь смеялся над суевериями – она и сама не собиралась сражаться за них, – а от его снисходительного тона. Так мужчина говорит с женщиной, сводя на нет её мнение, опыт и знания. Так его учили, исподволь, в семье и окружении, таким и вырос – и умрёт: типичный мужик. – Не сто, Варлам. Тысячу бери. Традиция это.
Впрочем, конечно, насчет сказок он прав. Не верила Валентина, что мать могла её мужа забрать на тот свет. Или что Виктор сам пошёл бы к ней по какому-то делу. Смешно. У него своя семья, свои покойники родители, туда и дорога ему.
Варлам шагнул к столу, чтобы потушить сигарету. Барсик от неожиданности присел, поджал уши, напрягся, но через секунду после того, как деверь вернулся обратно к двери, продолжил хрустеть кормом. С явным вызовом.
– Разбаловали котяру, – заметил Варлам. – Корм. Город что ли здесь? Кот, он что? Питается со стола, чем бог пошлет. Или мышами. А тут! – Деверь хрипло засмеялся, тряся головой.
Снова этот