В ответ Магдалена фыркнула и отвернулась, ее глаза были наполнены слезами.
На лестнице показался Джасмин, в выглаженной белой рубашке и в лиловом брючном костюме.
– Что, по твоему мнению, тогда лучше выразит меня? – не выдержала Магда.
– Та ты, какова с собой наедине.
– Что это значит? – шепотом спросила она.
А это идея, – подумал Стефано.
– Мы настоящие, – прогремел он, – только нагие. Оголите душу в буквальном смысле, и я поднимусь в ваших глазах еще более, – Стефано немедленно встал, подзывая к себе Джасмина рукой.
– В чем идея? – тот все понял сразу, только увидев горящие глаза друга и испуганные у его компании.
– Джасмин, дорогой, это конгениально! Мы сейчас же увидим мир в таком цвете, в каком он был задуман однажды, сам знаешь, кем.
– Каким же образом?
– Освободим разум от нынешних проблем и, естественно, тело тоже.
– Тело? – недоуменно спросил молодой парень.
– Несомненно.
– Это действительно то, о чем я думаю, – Джасмин в ужасе улыбнулся.
А Стефано уже ринулся наверх по белоснежной винтовой лестнице, примостился у перилл и постучал легонько серебряной ложечкой по хрустальной рюмочке.
– Раздеть толпу людей, каждого, полностью. Пусть для вас это будет неожиданностью, пусть вы избегаете этого, прикрываетесь или же просто покуриваете непринужденно в сторонке. Мы пронаблюдаем вас настоящих: ведь вы будете такими, какие с собой наедине. Казалось, парадоксально, но отсутствие людей, одежды и навязанных идей, консервативных взглядов и ограничений, а также наличие алкоголя или наркотических веществ рождают индивидуальность. Доступны все чрез удивление. Я предлагаю вам отбросить эту печальную неделю и просто танцевать до упаду. А затем поедем на барбекю.
В зале повисло молчание. Через секунд десять Магдалена сняла свои туфли и забралась на софу. Легким движением руки она скинула с себя шляпку, затем две бретели от платья раздора, которое тут же соскользнуло на пол, и нижнее белье. Она присела и закурила любимые дамские сигареты в серебряном мундштуке. Ни звука. Через минуту какой-то джентльмен проделал со своим прикидом то же самое, затем другой, и остальные. Раздалась музыка. Стефано удовлетворительно смеялся, это были его люди, настоящие своевольные и харизматичные, в каждом из них сидел он.
Зал повис в танцах. Шампанское разливалось со скоростью света, а чувство скромности ушло вместе с пузырьками от него глубоко в желудок. И это при всем том, что на дворе стоял полдень.
Эти люди могут расслабиться, если им позволить, – подумал Джасмин и двинулся в кабинет друга.
– Почему ты отталкиваешь от себя Магду? Она влюблена в тебя, – спросил он.
– Она не более влюблена в меня, чем во все вокруг диковинное.
– Но я ведь вижу, как она смотрит на тебя.
– Ты видишь то, что желаешь видеть. Это твой взор, твой мир, он достоин цвести, но это не значит, что мы с Магдаленой будем розами в твоем